Максим Кантор
Новый гегемон
Из книги "Стратегия левиафана" |
| Люмпен-пролетариат |
Еще тридцать лет назад гражданин вкладывал в слово «демократия» смысл, тождественный понятию «свобода», а семьдесят лет назад граждане шли умирать за демократию, полагая, что умирают за свободу - и вдруг граждане обнаружили, что те, с кем они воевали, тоже называли себя свободными и демократичными. Граждане Советского Союза в большинстве своем были уверены, что в СССР -демократия, но и на Западе была демократия; тогда в чем смысл и цель холодной войны? Или демократий бывает несколько — и у каждого народа своя? А может быть, демография переживает фазы развития, и каждая фаза не похожа на предыдущую? Сегодня гражданин вдруг понял, что демократия - это всего лишь метод управления, и ничего идеального в данном методе нет. Черчилль однажды сказал фразу, которую любят цитировать: «У демократии много недостатков, но лучше строя не придумали». И это справедливо ровно
настолько же, насколько справедливо магическое выражение Ленина I «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Нетрудно заметить, что обе сентенции носят заклинательный характер. Вдруг оказалось, что слово «демократия» - это совсем не заклинание против тоталитаризма, мы увидели, что сама демократия может содержать в себе зерна тоталитаризма и подавлять.
Вполне возможно, что существует некая идеальная демократия (как существует некое идеальное христианство, не повинное в инквизиции и Крестовых походах), но поскольку мы живем здесь и сейчас, то руководствоваться приходится опытом, а не иллюзией. Собственно, весь пафос свержения социализма и состоял в том, что иллюзией реальность не подменить.
Этот кризис сопоставим с кризисом христианской идеологии во I времена Реформации, и сомнение в качестве попавших на рынок демократических индульгенций — вот что составляет сердце кризиса.
Не в том главная беда, что акции «Газпрома» скачут в цене 1 и рынок ценных бумаг волатилен, но в том, что акции основной западной компании «Демократия» вдруг потеряли стоимость. Можно напечатать лишний триллион долларов, и можно даже победить инфляцию. Но как победить идеологическую инфляцию?
Сознание просвещенного гражданина нуждается в комфорте - но что делать, если события последних лет напомнили об анализе демократии, произведенном некогда Платоном. Та античная демократия, которая однажды была представлена миру, эволюционировала в охлократию и тиранию — Сократ был осужден именно демократическим судом. Что касается Римской республики, то динамика превращения республиканского консула в императора слишком хорошо известна, и в сегодняшней России уже принято сравнивать Путина с Августом.
Сегодня оппозиция вдруг пожелала сместить полковника КГБ, представляющего демократию, - но разве это изменит силу вещей, согласно которой полковник ГБ становится президентом демократической страны? И что надо лечить — прыщи или сифилис? Какой результат надобно достичь оппозиционной борьбой?
Сместить Августа, пожалуй что, и можно, но кого вы хотите получить взамен: «солдатских» императоров, наследовавших Августу? Психопата Коммода? Садиста Нерона?
Один бойкий либерал выступил с конструктивным пожеланием: недурно бы найти в России эквивалент Ататюрку — мол, прогрессивный диктатор приведет страну к цивилизации! Десять лет назад мечтали о Пиночете — шелестело по кабинетам: даешь Пиночета! И вот получили аналог, но нет, мало! Желаем теперь не генерала, не полковника — нам подавай главнокомандующего! И как-то в пылу дискуссии стерлось, что Ататюрк был кровопийцей и солдафоном, поддержал армянский геноцид и резал курдов. А проблему нищеты сей благородный муж решал наиболее прогрессивным методом - высылал нищих из страны на все четыре стороны. У нас сегодня все устроилось на диво: полным-полно неблагополучных окраин, куда можно отправить убогих и голодных, дело за Ататюрком.
В наступившем веке инструментальный характер демократической власти заставил посмотреть назад - на ту борьбу, которую человечество вело само с собой, — и спросить себя: что именно было целью данной борьбы?
Если мы боролись именно за капитализм без профсоюзов, за бесконтрольную власть олигархов, за классовое расслоение общества, которого не знал самый бездарный социализм, — тогда все в порядке. Но если цель была иной, то недурно бы ее сформулировать заново и сравнить с реальностью. Собственно этот процесс сравнения замысла и результата и называют некоторые «пересмотр итогов приватизации». Если коррупция имманентна демократии - то все отлично, а если это не так — то почему не существует пересмотра итогов коррупции? Если так надо, чтобы убогий социальный договор, который давал жалкий социализм, был разрушен, а новый общественный договор не создан — то и волноваться незачем. Но если общественный договор предполагается, то огласите, пожалуйста, пункты.
Ведь это простительное любопытство: знать, какое именно общество мы строим. Разве это сложный вопрос: поинтересоваться, у нас будет бесплатная медицина или платная? Общее образование или I для некоторых? Бесплатное жилье неимущим или никакого жилья? Или существуют вопросы более злободневные? Скажите, какие именно?
Видимо, декреты «земля — крестьянам», «хлеб — голодным» - устарели. Наверное, придумали что-то лучше? Мы обвиняли в свое время автора этих популистских декретов в лицемерии: дескать, I обещал одно, а сделал другое. Но если его вина в лицемерии, значит, декреты сами по себе хороши? Тогда почему мы их забыли? А если декреты плохи, то, видимо, не виноват тот, кто их не воплотил в жизнь. Разъясните казус, пожалуйста!
На месте ответа — пустота; и это пустое место стремительно занимает националистическая идеология. Голос крови - единственный язык, на котором люди еще понимают друг друга.
Сегодня, когда только ленивый не вспомнил Веймарскую республику, всех греет надежда на то, что в отсутствие реального производства - любой кризис условен. Напечатаем еще денег и дальше пойдем. В мире финансового капитализма и символического обмена — фашизму взяться неоткуда.
Нет питательной среды, нет более люмпенизированного класса, который может стать двигателем нового фашизма, — так мы утешаем себя.
 |
| Класса-гегемона нет? А мы? |
И не только люмпенов, класса-гегемона нет тоже. Пролетариат размылился в класс менеджеров, а соответственно, и люмпен-пролетариату взяться неоткуда. Невозможно лишить орудий производства того, кто в них не нуждается. Собственность на орудия труда никого не волнует более, поскольку труд, вынесенный за пределы просвещенной гостиной на дикарскую периферию, уже не составляет содержания цивилизации. Мы уже не интересуемся, как и кем создается продукт, продукт лишь посредник в символическом обмене. Мы обладаем символами — а символы безопасны. В мире символического обмена всегда можно договориться!
Однако класс люмпенов есть, и этот класс определяет течение современной истории — в точности как раньше, столь же властно, как люмпен 30-х годов. Особенность люмпена в том, что его ничего не связывает, он в свободном полете в поисках счастья. Новый люмпен-класс, готовый жертвовать миром, — это люмпенизированная элита.
Первый результат политики глобализации - это образование элиты, не принадлежащей никакой определенной стране, не зависящей даже от режима власти, вставшей над историей, над культурой и над традицией. Если люмпен-пролетариат представлял опасность, идущую снизу, из низовых страт общества, то обособленная от общества люмпен-элита представляет опасность вдвое большую.
Люмпен определился окончательно в ходе текущего кризиса; кризиса, который следует рассматривать как современный инвариант классической «коллективизации». Эта «коллективизация-2», случившаяся сегодня, обладает всеми характерными родовыми чертами коллективизации 30-х годов, случившейся тогда повсеместно, и тоже сопровождавшейся финансовым переделом. И в том, и в другом случае был подавлен средний класс, то есть именно та страта, что будто бы является питательной средой демократии. Богатые стали богаче, бедные стали беднее, и — неизбежное следствие — провалилась середина социума. А серединой, ядром, хребтом социума является общая история. То, что до вчерашнего дня было общей историей и общей целью, прекратило существование. Мы еще по привычке думаем, что живем в том же самом обществе, что и вчера. Но общая память обесценена, цель общую сформулировать трудно, а класс гегемон - люмпенизирован. И самое важное то, что сегодня этот люмпенизированный класс - элита.
Особенностью люмпен-элиты является то, что она создала свою параллельную историю и свой мета-язык, столь же невнятный обществу, как и крики толпы - невнятны элите. То, что мы сегодня называем магическим словом «авангард», уже давно выполняет декоративные функции, не отвечая ни за какие реальные общественные процессы. Некогда художники называли себя радикальными потому, что хотели уйти от искусственного салона к реальной проблематике жизни. Сегодня искусство называет себя радикальным постольку, поскольку максимально удалено от жизни и стало искусственным языком. Этот новый демократический салон стал завершающим элементом новой общественной конструкции — отныне независимая от общества люмпен-элита говорит на своем собственном языке, радостном и озорном, не замечая того, что мир горит.
Такое уже однажды было, просвещенный мир говорил на латыни, языке, не имевшем отношения к действительности, тогда как плебеи пользовались варварскими наречиями. И великий Данте сделал однажды шаг в сторону итальянского языка, заставив весь мир принять участие в «Божественной комедии». Сегодня сделан шаг прочь от общего языка — в сторону языка искусственного; у нас нет больше той эстетики — ни христианской, ни демократической, — которая объединяла бы нищего и богача. И, соответственно, нет критерия оценки. Мир категориальных ценностей рухнул — и смотрите, что растет из руин.
До какой степени именно демократия, понятая как компонент рынка, оказалась ответственна за появление этого нового класса-люмпена, мы узнаем очень скоро.
События развиваются стремительно, а мы, сидя на краю кратера, слушая, как бурлит внизу лава, думаем, что мы навсегда одолели опасность и либеральные ценности победили навечно.
Посмотрите сегодня снова на тех, кто строил наш сегодняшний мир — на Ленина и Сталина, Гитлера и Черчилля; посмотрите на тех, кто пришел им на смену. Вы уверены, что в течение долгого XX века мы воевали именно за этот результат? Вы, правда, уверены?
Справка.
Отныне же нам, по-видимому, придется иметь дело с резко возросшей массой люмпенизированного населения и преимущественно с молодыми его представителями.
«Для экономически активного населения характерна деквалификация (то есть потеря профессиональных навыков из-за невозможности работы по специальности), деградация, люмпенизация и даже дебилизация. При этом большинство молодежи вынуждено выполнять относительно примитивную работу в сфере торговли без всяких шансов на изменение профессиональной траектории», — писал недавно Игорь Юргенс, глава Российского президентского Института современного развития (ИнСоР). И последовавшие затем события на Манежке (и не только) достаточно хорошо проиллюстрировали этот процесс люмпенизации.
По мере того, как неолиберальные реформы набирают обороты в наших странах, все большее число подростков выпадает, фактически пополняя «люмпен-армию». Многие из них не могут уже рассчитывать на высшее образование или на достойную оплату труда.Таким образом, в ближайшее время давление молодого люмпен-пролетариата будет лишь возрастать, и отгородиться от его наплыва будет невозможно никакой «китайской стеной».
Вопросом «что делать с люмпеном?» задавались и Маркс с Энгельсом, и современные социологи и экономисты. Не производящий, но потребляющий класс всегда был головной болью полиции, наводняя благополучные города и создавая полукриминальные сообщества, относительно закрытые, мобильные, готовые в любой момент на самый непредсказуемый шаг.
Иллюстрация и справка с сайта: nnm.me
Судьба России в XXI веке
Справка об этом сайте.
Блог создан после выборов в представительные органы власти в декабре 2011 года, которые, по мнению проигравших партий, были сфальсифицированы.Народ возмутился узурпацией власти и вышел на митинги. Депутаты Ленсовета в то время сделали соответствующие заявления.
Каким государством станет Россия в 21 веке: деспотия, демократия, олигархия, анархия, монархия или, может быть, гуманизм?
Депутаты Ленсовета 21 созыва и в настоящее время внимательно следят за судьбой России, публикуют в настоящем сетевом журнале свои заметки, наблюдения, ссылки на интересные сообщения в Интернете, статьи, предложения, газетные вырезки.
На страницах этого сетевого журнала вы найдете интересные статьи:
- Сергей Егоров. Вырваться из плена советской мифологии!.
- Александр Сазанов. Депутаты Ленсовета встречают год Черной Змеи.
- Павел Цыпленков. Родина и свобода. Обретенные и потерянные..
- Лев Семашко. Глобальный Союз Гармонии в очереди на нобелевскую премию.
- Юрий Вдовин. Праздник на чужой улице.
- Сергей Басов. Гуманизм.
Новейшая история России в книге
«Колбасно-демократическая революция в России. 1989-1993»
The Fate of Russia in XXI Century
History of the online journal.
Blog launched after the election to representative bodies in December 2011, which, according to observers were rigged.The people protested usurpation and went Square in Moscow and St. Petersburg. Deputies of in December 2011 made declarations.
What kind of state will become Russia in the 21st century: democracy, monarchy, anarchy, despoteia, oligarchy or, perhaps, clericalism?
Petersburg politics convocation (powers from 1990 to 1993) currently preoccupied follow the fate of Russia, put in this online journal his links to interesting posts on the Internet, Notes, articles, Offers, observation, press clippings.
On the pages of this Blog - publication of the War, Economy, Culture, History, Finance, Politics:
- P.Tsyplenkov. The End of History of Soviet power.
- L.Semashko. Si vis pacem, para bellum.
- S.Basov. The Constitution of a human.
- A.Sazanov. Grizzly politics meet the political spring 2012.
- S.Egorov. A judicial reform: three main directions.
- Yu.Vdovin. The holiday in the opponent street.
Комментариев нет :
Отправить комментарий