Статьи Дмитрия Травина в "Новой газете"
14.03.2016
Премьер-министр России Дмитрий Медведев подписал постановление, устанавливающее прожиточный минимум на душу населения в четвертом квартале 2015 года в размере 9 542 рубля.
Согласно постановлению, прожиточный минимум для трудоспособного населения установлен в размере 10187 рублей, для пенсионеров — 7781 рубль, для детей — 9197 рублей.
В третьем квартале года прожиточный минимум составил 9673 рубля.
Ранее сообщалось, что во многих регионах России прожиточный уровень снизился.
Однако правительство Калининградской области увеличило прожиточный минимум всего на один рубль. Ранее прожиточный минимум в регионе составлял 9629 рублей. Теперь сумма равна 9630 рублей. При этом минимальный размер оплаты труда равен 10 000 рублей в месяц.
1 января минимальный размер оплаты труда в России был повышен на 4% и составил 6204 рубля в месяц, то есть на тот момент 53,6% от прожиточного минимума трудоспособного населения.
По данным Росстата, в 2015 году продукты питания в России подорожали в среднем на 14,3%. Наибольший рост потребительских цен наблюдался на фрукты — 28,7%.
Сахар, джем, мед, шоколад и конфеты подорожали на 23%, рыба и морепродукты — на 22,9%, масла и жиры — на 22,2%, хлебобулочные изделия и крупы — на 15,3%. Цены на молочные изделия, сыры и яйца в среднем выросли на 10,5%, мясо и мясопродукты подорожали на 7,8%.
Судьба России в XXI веке
Блог начат после выборов в представительные органы власти в декабре 2011 года, которые, по мнению проигравших партий, были сфальсифицированы.
Народ возмутился пренебрежением его мнением и вышел на площади в Москве и Петербурге. Авторы статей в этом блоге искуствовед Сергей Басов, юрист Сергей Егоров, автор концепции сферной политики Лев Семашко, общественник Юрий Вдовин, публицист Павел Цыпленков, журналист Александр Сазанов, действительный государственный советник Леонид Романков в декабре 2011 года критиковали фальсификацию выборов.
Петербургские политики и в настоящее время озабоченно следят за судьбой России, помещают в настоящем сетевом журнале свои ссылки на интересные сообщения в Интернете, заметки, газетные вырезки, статьи, предложения, наблюдения.
Какое государство сложится в России в 21 веке: деспотия, монархия, анархия, олигархия, демократия или, может быть, гуманизм?
Судьба революционных реформ в книге
The Fate of Russia in XXI Century
Blog launched after the election to representative bodies in December 2011, which, according to lost parties were rigged.
The people protested usurpation and went Square in Moscow and St. Petersburg. Deputies of in December 2011 made declarations.
Petersburg politics convocation currently closely follow the fate of Russia, put in this blog his Notes, observation, Offers, articles, links to interesting posts on the Internet, press clippings.
What kind of state will become Russia in the 21st century: monarchy, despoteia, anarchy, oligarchy, democracy or, perhaps, humanism?
The fate of the revolutionary reforms in the book
Тянем лямку
Может ли развалиться нынешний режим с его изощренными механизмами маргинализации оппозиции, промывания мозгов населению и формирования идеологии осажденной крепости, сплачивающей толпы?
Многие ожидали, что это произойдет под давлением массовых протестов зимы 2011–2012 г. Но мирные многотысячные протесты эффективны лишь в обществе, где работает демократия и где СМИ могут рассказать народу о масштабах протеста и причинах недовольства активистов. В авторитарных обществах власть спокойно выжидает, пока активистам надоест выходить на площадь, выкрикивая одни и те же лозунги. Провинция же в это время будет думать с подачи СМИ, что в столицах бузят зажравшиеся бандерлоги, не желающие работать.
Конечно, режим может рухнуть под давлением экономических проблем, протест станет более широким и более агрессивным, а к столицам присоединится провинция. Но жизненные трудности далеко не всегда приводят к массовому протесту. В брежневском СССР с его пустыми прилавками мало кто был удовлетворен экономическим положением, но протестов не было, и политическая система просуществовала до кончины самого Леонида Брежнева и двух его престарелых преемников.
Анализ советского прошлого 1960–1980-х годов показывает, каковы стандартные условия стабильности авторитарных режимов и при каких обстоятельствах они могут все же разваливаться.
Бесспорно, условием выживания поздней советской системы не являлась коммунистическая идеология. В былые идеалы тогда уже мало кто верил, и сами вожди часто были в числе первых обуржуазившихся советских граждан (как Брежнев с его коллекцией дорогих зарубежных автомобилей). Слова насчет строительства коммунизма были не более чем скучным ритуалом, от которого нельзя было отказаться, но который никого не привлекал.
Не был условием выживания системы и железный занавес. Хотя выезд за границу жестко лимитировали, а цензура отсекала западные демократические идеи с помощью запрета иностранных книг, газет и журналов; кинематограф (французский и американский в первую очередь) демонстрировал миллионам советских людей, как красива жизнь "за бугром". Каждый зритель легко мог сравнить их прилавки, квартиры и машины с нашими.
Потенциально мы в ту эпоху готовы были потребовать от власти сделать хоть что-нибудь для улучшения жизни. И в кухонных разговорах эти "требования" порой фигурировали. Но реально настаивать на своем было невозможно по трем причинам. Именно они и определяют устойчивость авторитарного режима.
Во-первых, КГБ при Юрии Андропове выстроил четкую систему минимально достаточных репрессий, способную парализовать потенциальных лидеров протеста за исключением узкого круга героических диссидентов. Вместо массовых сталинских репрессий, разрушавших общество до основания, Андропов внедрил систему профилактирования, при которой нарывавшегося на неприятности человека не хватали внезапно ночью, а мирно приглашали куда следует и объясняли, чем его поведение может вскоре закончиться. Подавляющее большинство после этого смирялось с неизбежным и предпочитало заткнуться.
Во-вторых, брежневская система в отличие от сталинской худо-бедно поддерживала сложившийся уровень жизни и никого не доводила до откровенной нищеты, вынуждающей порой к отчаянному протесту. При Брежневе не было вымиравших от голода украинских деревень. При Брежневе мы не участвовали в мировой войне, вынуждающей перекачивать все ресурсы тыла на фронт. Более того, именно при Брежневе мы стали экспортировать нефть, а вырученные деньги использовать не на возведение индустриальных гигантов (как при Сталине), а на импорт хлеба, шмоток и зрелищ.
В-третьих, советская элита оставалась единой, несмотря на существование в ней различных мнений о том, как следует жить. Люди типа Михаила Горбачева помалкивали до поры до времени и цинично делали карьеру. Претенденты на пост генсека (вроде Юрия Андропова или Константина Черненко) не только не пытались досрочно скинуть стареющего и слабеющего Брежнева, но даже, когда вождь впал в полный маразм, мирно ждали его кончины, выстраиваясь в очередь на преемство. Иными словами, потенциально возможные конфликты внутри элиты не расшатывали систему, не разрушали работу КГБ, не поощряли слияние оппозиционных вождей с нонконформистами из низов.
Если путинской политической системе удастся обеспечить эти три условия выживания, то и она сможет, скорее всего, просуществовать до момента полной смены поколений правителей. Хотя, конечно, обеспечить их сложно. Особенно в условиях нашей сильной зависимости от мировой экономической конъюнктуры.
Конечно, режим может рухнуть под давлением экономических проблем, протест станет более широким и более агрессивным, а к столицам присоединится провинция. Но жизненные трудности далеко не всегда приводят к массовому протесту. В брежневском СССР с его пустыми прилавками мало кто был удовлетворен экономическим положением, но протестов не было, и политическая система просуществовала до кончины самого Леонида Брежнева и двух его престарелых преемников.
Анализ советского прошлого 1960–1980-х годов показывает, каковы стандартные условия стабильности авторитарных режимов и при каких обстоятельствах они могут все же разваливаться.
Бесспорно, условием выживания поздней советской системы не являлась коммунистическая идеология. В былые идеалы тогда уже мало кто верил, и сами вожди часто были в числе первых обуржуазившихся советских граждан (как Брежнев с его коллекцией дорогих зарубежных автомобилей). Слова насчет строительства коммунизма были не более чем скучным ритуалом, от которого нельзя было отказаться, но который никого не привлекал.
Не был условием выживания системы и железный занавес. Хотя выезд за границу жестко лимитировали, а цензура отсекала западные демократические идеи с помощью запрета иностранных книг, газет и журналов; кинематограф (французский и американский в первую очередь) демонстрировал миллионам советских людей, как красива жизнь "за бугром". Каждый зритель легко мог сравнить их прилавки, квартиры и машины с нашими.
Потенциально мы в ту эпоху готовы были потребовать от власти сделать хоть что-нибудь для улучшения жизни. И в кухонных разговорах эти "требования" порой фигурировали. Но реально настаивать на своем было невозможно по трем причинам. Именно они и определяют устойчивость авторитарного режима.
Во-первых, КГБ при Юрии Андропове выстроил четкую систему минимально достаточных репрессий, способную парализовать потенциальных лидеров протеста за исключением узкого круга героических диссидентов. Вместо массовых сталинских репрессий, разрушавших общество до основания, Андропов внедрил систему профилактирования, при которой нарывавшегося на неприятности человека не хватали внезапно ночью, а мирно приглашали куда следует и объясняли, чем его поведение может вскоре закончиться. Подавляющее большинство после этого смирялось с неизбежным и предпочитало заткнуться.
Во-вторых, брежневская система в отличие от сталинской худо-бедно поддерживала сложившийся уровень жизни и никого не доводила до откровенной нищеты, вынуждающей порой к отчаянному протесту. При Брежневе не было вымиравших от голода украинских деревень. При Брежневе мы не участвовали в мировой войне, вынуждающей перекачивать все ресурсы тыла на фронт. Более того, именно при Брежневе мы стали экспортировать нефть, а вырученные деньги использовать не на возведение индустриальных гигантов (как при Сталине), а на импорт хлеба, шмоток и зрелищ.
В-третьих, советская элита оставалась единой, несмотря на существование в ней различных мнений о том, как следует жить. Люди типа Михаила Горбачева помалкивали до поры до времени и цинично делали карьеру. Претенденты на пост генсека (вроде Юрия Андропова или Константина Черненко) не только не пытались досрочно скинуть стареющего и слабеющего Брежнева, но даже, когда вождь впал в полный маразм, мирно ждали его кончины, выстраиваясь в очередь на преемство. Иными словами, потенциально возможные конфликты внутри элиты не расшатывали систему, не разрушали работу КГБ, не поощряли слияние оппозиционных вождей с нонконформистами из низов.
Если путинской политической системе удастся обеспечить эти три условия выживания, то и она сможет, скорее всего, просуществовать до момента полной смены поколений правителей. Хотя, конечно, обеспечить их сложно. Особенно в условиях нашей сильной зависимости от мировой экономической конъюнктуры.
Медведев установил прожиточный минимум на IV квартал года
14.03.2016
Премьер-министр России Дмитрий Медведев подписал постановление, устанавливающее прожиточный минимум на душу населения в четвертом квартале 2015 года в размере 9 542 рубля.
Согласно постановлению, прожиточный минимум для трудоспособного населения установлен в размере 10187 рублей, для пенсионеров — 7781 рубль, для детей — 9197 рублей.
В третьем квартале года прожиточный минимум составил 9673 рубля.
Ранее сообщалось, что во многих регионах России прожиточный уровень снизился.
Однако правительство Калининградской области увеличило прожиточный минимум всего на один рубль. Ранее прожиточный минимум в регионе составлял 9629 рублей. Теперь сумма равна 9630 рублей. При этом минимальный размер оплаты труда равен 10 000 рублей в месяц.
1 января минимальный размер оплаты труда в России был повышен на 4% и составил 6204 рубля в месяц, то есть на тот момент 53,6% от прожиточного минимума трудоспособного населения.
По данным Росстата, в 2015 году продукты питания в России подорожали в среднем на 14,3%. Наибольший рост потребительских цен наблюдался на фрукты — 28,7%.
Сахар, джем, мед, шоколад и конфеты подорожали на 23%, рыба и морепродукты — на 22,9%, масла и жиры — на 22,2%, хлебобулочные изделия и крупы — на 15,3%. Цены на молочные изделия, сыры и яйца в среднем выросли на 10,5%, мясо и мясопродукты подорожали на 7,8%.
Бешеный принтер
Государственная Дума один за другим штампует репрессивные законы, и пространство нашей свободы усыхает.
Иногда, правда, кажется, что и сами парламентарии не понимают смысла своей лихорадочной законотворческой деятельности.
У нас ныне запрещено оскорблять чувства верующих, пропагандировать сепаратизм, нетрадиционные сексуальные отношения среди несовершеннолетних, использовать в СМИ, книгах и кино специфическую лексику, принижать героизм предков. Возвращено отмененное ранее уголовное наказание за клевету. Давно уже запрещен экстремизм, хотя толком не выяснено, что это такое. Суровому наказанию подлежит "неправильное" участие в митинге. Серьезными ограничениями обложены популярные блогеры, не имеющие при этом возможности содержать специальных юристов для того, чтобы разбираться, как им можно писать, а как нельзя.
Список запретов чрезвычайно велик, простому человеку невозможно даже отследить все новшества, которые плодятся в ходе законотворческого процесса. Иногда такая странная активность парламентариев порождает страхи относительно того, что нас чуть ли не готовят к новому 1937 году. Однако на практике жизнь 99 процентов граждан в связи с подобным изменением юридических норм вообще никак не меняется. Люди даже не знают про корректировку нормативных актов и спокойно живут как раньше. Репрессивных законов сколько угодно, но репрессий почти нет. Так, может, деятельность взбесившегося принтера – просто случайность или следствие сильной идеологизированности и вопиющей некомпетентности парламентариев?
Пожалуй, нет. "Принтер" хоть и взбесился, но действует совершенно логично. Важнейшей задачей для российских властей сегодня становится обеспечение при необходимости точечных ударов по тем потенциальным лидерам общественного мнения, которые могут настраивать народ на оппозиционные действия. Новые законы предоставляют именно такую возможность.
Сам по себе народ пассивен и пока что к стихийному возмущению не готов. В экономическом плане жизнь у нас сносная, даже несмотря на кризис, и стихийных протестов обнищавших масс Кремль не ждет. Однако напряжение в обществе нарастает. И если еще недавно искренних фанатов Владимира Путина ничем было не настроить на протест, то нынешний застой, коррупция и бессмысленная трата миллиардов рублей на достижение внешнеполитических целей могут всерьез заинтересовать граждан, которые привыкли хотя бы изредка шевелить мозгами. Вопрос лишь в том, найдутся ли люди, способные объяснить заинтересованным гражданам, что же действительно в России происходит, и призвать их к активным действиям.
Формально в демократическом государстве нельзя преследовать политических противников за разоблачение коррупции и за призыв к цивилизованному протесту. Однако можно напринимать законы по принципу "был бы человек, а статья найдется". Или, как шутили чекисты сталинских времен, "если вы еще на свободе, это не ваша заслуга, а наша недоработка".
При ангажированности нынешних российских судов и расплывчатости формулировок законов, созданных взбесившимся принтером, притянуть в случае надобности можно любого. Вы говорите в лекции о проблемах территориального устройства страны – а вас упрекнут в призыве к сепаратизму. Вы отстаиваете в статьях атеистическую точку зрения – а вам скажут, что это оскорбление чувств верующих. Вы расследуете коррупционные схемы – а вас притянут к суду за клевету. Вы выходите в одиночный пикет – а он благодаря двум-трем провокаторам вдруг превращается в несанкционированный митинг.
Массовые репрессии сегодня и не нужны. Достаточно нейтрализовать моральную и интеллектуальную элиту общества. Чтобы умные, квалифицированные и честные люди просто не лезли в политику, предпочтя помалкивать, занимаясь своим частным делом, или вообще эмигрировать. Если оставить народ без оппозиционных лидеров, вероятность трансформации политического режима резко снизится. Или, точнее, режим сменится в результате массовых протестов лишь тогда, когда развал экономики станет всеобщим и люди выйдут на улицу уже без всяких лидеров и без всяких разъяснений причин деградации режима.
Иногда, правда, кажется, что и сами парламентарии не понимают смысла своей лихорадочной законотворческой деятельности.
У нас ныне запрещено оскорблять чувства верующих, пропагандировать сепаратизм, нетрадиционные сексуальные отношения среди несовершеннолетних, использовать в СМИ, книгах и кино специфическую лексику, принижать героизм предков. Возвращено отмененное ранее уголовное наказание за клевету. Давно уже запрещен экстремизм, хотя толком не выяснено, что это такое. Суровому наказанию подлежит "неправильное" участие в митинге. Серьезными ограничениями обложены популярные блогеры, не имеющие при этом возможности содержать специальных юристов для того, чтобы разбираться, как им можно писать, а как нельзя.
Список запретов чрезвычайно велик, простому человеку невозможно даже отследить все новшества, которые плодятся в ходе законотворческого процесса. Иногда такая странная активность парламентариев порождает страхи относительно того, что нас чуть ли не готовят к новому 1937 году. Однако на практике жизнь 99 процентов граждан в связи с подобным изменением юридических норм вообще никак не меняется. Люди даже не знают про корректировку нормативных актов и спокойно живут как раньше. Репрессивных законов сколько угодно, но репрессий почти нет. Так, может, деятельность взбесившегося принтера – просто случайность или следствие сильной идеологизированности и вопиющей некомпетентности парламентариев?
Пожалуй, нет. "Принтер" хоть и взбесился, но действует совершенно логично. Важнейшей задачей для российских властей сегодня становится обеспечение при необходимости точечных ударов по тем потенциальным лидерам общественного мнения, которые могут настраивать народ на оппозиционные действия. Новые законы предоставляют именно такую возможность.
Сам по себе народ пассивен и пока что к стихийному возмущению не готов. В экономическом плане жизнь у нас сносная, даже несмотря на кризис, и стихийных протестов обнищавших масс Кремль не ждет. Однако напряжение в обществе нарастает. И если еще недавно искренних фанатов Владимира Путина ничем было не настроить на протест, то нынешний застой, коррупция и бессмысленная трата миллиардов рублей на достижение внешнеполитических целей могут всерьез заинтересовать граждан, которые привыкли хотя бы изредка шевелить мозгами. Вопрос лишь в том, найдутся ли люди, способные объяснить заинтересованным гражданам, что же действительно в России происходит, и призвать их к активным действиям.
Формально в демократическом государстве нельзя преследовать политических противников за разоблачение коррупции и за призыв к цивилизованному протесту. Однако можно напринимать законы по принципу "был бы человек, а статья найдется". Или, как шутили чекисты сталинских времен, "если вы еще на свободе, это не ваша заслуга, а наша недоработка".
При ангажированности нынешних российских судов и расплывчатости формулировок законов, созданных взбесившимся принтером, притянуть в случае надобности можно любого. Вы говорите в лекции о проблемах территориального устройства страны – а вас упрекнут в призыве к сепаратизму. Вы отстаиваете в статьях атеистическую точку зрения – а вам скажут, что это оскорбление чувств верующих. Вы расследуете коррупционные схемы – а вас притянут к суду за клевету. Вы выходите в одиночный пикет – а он благодаря двум-трем провокаторам вдруг превращается в несанкционированный митинг.
Массовые репрессии сегодня и не нужны. Достаточно нейтрализовать моральную и интеллектуальную элиту общества. Чтобы умные, квалифицированные и честные люди просто не лезли в политику, предпочтя помалкивать, занимаясь своим частным делом, или вообще эмигрировать. Если оставить народ без оппозиционных лидеров, вероятность трансформации политического режима резко снизится. Или, точнее, режим сменится в результате массовых протестов лишь тогда, когда развал экономики станет всеобщим и люди выйдут на улицу уже без всяких лидеров и без всяких разъяснений причин деградации режима.
Судьба России в XXI веке
Философия блога.
Блог начат после выборов в представительные органы власти в декабре 2011 года, которые, по мнению проигравших партий, были сфальсифицированы.Народ возмутился пренебрежением его мнением и вышел на площади в Москве и Петербурге. Авторы статей в этом блоге искуствовед Сергей Басов, юрист Сергей Егоров, автор концепции сферной политики Лев Семашко, общественник Юрий Вдовин, публицист Павел Цыпленков, журналист Александр Сазанов, действительный государственный советник Леонид Романков в декабре 2011 года критиковали фальсификацию выборов.
Петербургские политики и в настоящее время озабоченно следят за судьбой России, помещают в настоящем сетевом журнале свои ссылки на интересные сообщения в Интернете, заметки, газетные вырезки, статьи, предложения, наблюдения.
Какое государство сложится в России в 21 веке: деспотия, монархия, анархия, олигархия, демократия или, может быть, гуманизм?
На страницах этого дневника - публикации о войне, истории, экономике, культуре, финансах, политике:
- Павел Цыпленков. Юбилей выдающегося петербуржца.
- Юрий Вдовин. Вызовы и приоритеты XXI века.
- Сергей Егоров. Yes, yes, no, yes in St.-Petersburg. 1993..
- Леонид Романков. Передай свои знания и политический опыт молодежи.
- Сергей Басов. Гуманизм.
Судьба революционных реформ в книге
«Колбасно-демократическая революция в России. 1989-1993»
The Fate of Russia in XXI Century
Philosophy of blog.
Blog launched after the election to representative bodies in December 2011, which, according to lost parties were rigged.
The people protested usurpation and went Square in Moscow and St. Petersburg. Deputies of in December 2011 made declarations.
Petersburg politics convocation currently closely follow the fate of Russia, put in this blog his Notes, observation, Offers, articles, links to interesting posts on the Internet, press clippings.
What kind of state will become Russia in the 21st century: monarchy, despoteia, anarchy, oligarchy, democracy or, perhaps, humanism?
On the pages of this Blog you will find interesting articles:
- Yu.Vdovin. Savagery - the latest twist in the history of Russia?.
- P.Tsyplenkov. «Yes-yes-no-yes» 20 years later.
- S.Basov. Alternative Election philosophy.
- L.Semashko. Vladimir Putin - a historical reformer of the 21st century.
- S.Egorov. Constitution for the Ivory Coast.
- A.Sazanov. Grizzly politics meet the political spring 2012.
