Логика политической классификации

М.С.Горбачев. Главный революционер.

Наблюдая революционные перевороты в разных странах и изучая историю этих событий, многие светлые головы в прошлом искали и предлагали свои объяснения, почему и кто участвовал в этих драматических и, зачастую, кровавых событиях. Марксисты учили нас тому, что революция – апофеоз борьбы классов в обществе. Любители конспирологии, а таковых и среди ученых довольно много, ссылались на происки врагов либо божественное провидение. В отношении революции в России эти основания мы принять не можем.
Во-первых, в 80-е годы в СССР сложилось бесклассовое общество, новая социальная структура – советский народ. Так внушала нам официальная пропаганда. В самом деле, по отношению к средствам производства все советские люди находились в одинаковом, равноотстраненном положении. Немного больше власти было у бюрократов, партийных и государственных чиновников. Но кто был их антагонистом в СССР? Рабочие или крестьяне, или научно-техническая интеллигенция, может быть, военные? И те и другие в определенной своей части были коммунистами, состояли в руководящей и направляющей силе нашего социалистического общества. Нет движущих сил революции.
Значит, революцию спровоцировали враги СССР, враги России, Казахстана, Эстонии, и т.д. Эти же враги надарили властям СССР кредитов, а после, ни с того ни с сего, востребовали деньги назад. И патриоты СССР, осуществлявшие властные полномочия, эти сомнительные деньги брали. Наверное, враги наняли тысячи демонстрантов, пообещав им, вероятно, по банке варенья и по корзинке печенья. Какой-то уж больно продажный и гнилой народец в СССР жил, если стать на позиции конспирологов.
Во-вторых, двадцать миллионов коммунистов в этой схеме, в этой  « шпионской сети» как-то не находят своего места.
Главы из книги.

• Демократическая революция. Предисловие.
• Логика политической классификации
• Популяционная генетика протеста

Есть ли другие объяснения? В.Парето и Г.Моска предлагают рассматривать революции как результат и внешнее выражение самопроизвольного, внутреннего, аутохтонного процесса, свойственному каждому государству. В государстве неизбежно происходит образование элиты, высшая часть которой представляет собой современный истэблишмент, и контрэлиты, объединяющей людей, желающих поменяться с представителями элиты местами. В обществе мы, следуя логике этих итальянских социологов, увидим также и антиэлиту, то есть активных граждан, которые недовольны государственным устройством, ищут чего-то нового, лучшего, более совершенного, как им кажется.
Может быть, именно столкновение этих групп населения СССР, как раз и явилось причиной революции в 1989-1993 годах?
Попробуем несколько уточнить и упорядочить представления В.Парето и Г.Моски.
Примем за очевидную данность, что все население страны разделяется на тех, кто участвует в работе государства, интересуется государственным устройством, событиями и персоналиями, кто и сам бы не прочь посидеть в кресле депутата или главы района, и на тех, кого функционирование государства не интересует, кто контактирует с государством, лишь поскольку он получает пенсию и видит истеблишмент по телевизору, если не успевает переключиться с новостной передачи на канал, где транслируют мелодраматический сериал. Первых мы условно назовем активистами, вторых – пассивистами. Подобных людей часто называют «народными массами», неэлитой. Большинство из них по своим психофизиологическим свойствам не способно к управлению обществом, и им это не интересно.
Для целей нашего исследования представляют интерес лишь активисты. Это далеко не однородная масса. И целесообразно для понимания существа противоречий, ведущих к революции, дать подробную логическую классификацию активистов (рис. 1).

Рис. 1. Дихотомическая схема политической классификации

Активисты, по положению, которое они занимают в государстве, по своей жизненной позиции, по целям, которые они перед собой ставят, встречаются двух сортов. Есть активисты, довольные тем, как устроена государственная власть. Они идут работать в государственные учреждения, баллотируются депутатами, служат в армии, полиции, секретных организациях. Назовем их условно прократики.

Народные массы нуждаются в пище. Иначе и они могут превратиться в бунтовщиков.

Другая категория активистов объединяет людей, устройством государственной власти недовольных. Они интересуются властью, пишут и судят о государственных делах, критикуют власть предержащих, негодуют на коррумпированных или аморальных представителей истэблишмента, убеждены сами и убеждают окружающих, что негативные проявления в госструктурах связаны не столько с персональными недостатками госслужащих, сколько с неправильной организацией самой власти. Назовем таких людей антикратиками.
Интересно, что термин «антикратия» именно в смысле, который мы вкладываем в него, 10 апреля 2013 года предложил один из участников социальной сети «Вконтакте», молодой учитель, философ. Вот что он пишет, возражая против попыток одурачивания посредством Интернета детей и юношей (как по возрасту, так и по состоянию души).

В России потерпела крах правая идея, внушают юношеству либералы.
Правая идея, т.е. демократия, крах не потерпела. Для того, чтобы корабль затонул, надо чтобы этот корабль был, а если его и не было, то он и затонуть не мог.
Метафора как бы говорит нам, что демократии не было изначально, с самого первого дня существования Российской Федерации.
Кто говорит о том, что вместо демократии был антикоммунизм. Но не было даже и антикоммунизма, были антикоммунистические лозунги, но антикоммунизма не было: методы ведения политической борьбы остались такие же (административный ресурс, например), более того, если посмотреть на программные предложения и первых российских демократов и демократов сегодняшних, то их лозунги вполне себе прокоммунистические.
Вместо демократии был и остается антисоветизм, т.е. против «советской власти». Наверху советской власти было хорошо. Но через систему туда попасть очень сложно, поэтому надо было сломать систему, чтобы оказаться наверху.
Никакой идеологии, только интересы.
Современные «демократы» до сих пор строят свои идеи вокруг «анти», теперь это «антипутинизм».
Я бы ввел бы для современных носителей якобы демократических идей новое слово – «антикратия», они просто против любой власти, кроме собственной.

Среди прократиков доминирует элита. Это государственные деятели, которые занимают определенные должности, их дети, родственники, близкие, даже иногда просто приятели, которые получают выгоду от пребывания их друга на государственной должности. Высшая и наиболее заметная часть элиты – истэблишмент – лицо государства.

Контрэлита – это такие прократики, которые хотя и довольны системой власти, но не удовлетворены своим положением в этой системе. И, может быть, даже своим отсутствием на каком-либо месте в этой системе. Заместитель министра, вероятно, хотел бы стать министром, активист политической партии мечтает стать депутатом или главой районной администрации, то есть занять определенное место в существующей государственной иерархии.
Хороший пример борьбы элиты и контрэлиты дают нам США и иные страны с преимущественно двухпартийной системой. Одна партия временно правящая, другая в это же время оппозиционная. Так элита и контрэлита наподобие символических корейских рыбок вечно гоняются и гоняют друг друга, плавно вращая колесо истории.
А что же делают антикратики? Эта категория политически активного населения разделена нами на революционеров и бунтовщиков. В данном контексте «бунтовщик» - не насмешка или обвинение, а роль человека в политических событиях, место в политической системе. Все антикратики бунтуют, шумят, ругаются, пишут фельетоны, создают киножурнал «Фитиль». Они не принимают сталинский догматизм, хрущевский волюнтаризм, брежневский застой. Андроповские требования дисциплины их возмутили, а черненковский возврат к заболоченному социализму их шокировал. Горбачевская же «перестройка» для них оказалась не достаточно решительна и быстра. В такой системе власти, всегда говорят антикратики, ничего путного мы не дождемся ни для себя лично, ни для народа в целом. Надо переходить к чему-то другому, сломать существующую систему государственного управления и построить новую, лучшую.
На этом бунтовщики останавливаются в теории и переходят к практике. Они выходят на площади с антиправительственными плакатами, вступают в неравный бой с полицией, страдают в застенках, но, при этом, не предлагают обществу четкий план действий, цели и конструкцию нового государства, к которому они так стремятся.
Революционеры, в отличие от бунтовщиков, ставят вполне определенные цели: вместо монархии – буржуазная республика, и тогда будет хорошо, а мы получим возможность избираться депутатами парламентов всех уровней. Другие революционеры говорят: капитализм устарел, давайте строить социализм, который ближе русскому коллективистско-общинному духу, а мы тогда станем народными комиссарами, и это будет хорошо. Таким образом, революционеры, в отличие от бунтовщиков, видят свое место в будущей государственной системе, преследуют вполне конкретные цели.
По степени личной выгоды, которые может принести достижение этой политической цели, вполне определенно можно разделить уже революционеров на две категории: романтиков (идеалистов, альтруистов, бессребреников) и прагматиков (эгоистов, корыстолюбцев). Первые идут в революцию, чтобы обеспечить свободу широкому кругу угнетенных в существующей системе власти и себе тоже, вторые решаются стать революционерами, чтобы получить личную выгоду и предоставить свободу узкому кругу «угнетенных», своему «ближнему кругу».
В человеческом обществе, пока существует государство, всегда найдутся люди, которые стоят на позициях контрэлиты, революционеров, бунтовщиков, которых эти роли устраивают.
Вот логика типичного современного представителя контрэлиты: «Система власти нас устраивает, но персоналии в ней скверные. Вот, занять бы их место, и тогда уж я всю систему поменяю». Место, по всей вероятности займет, но изнутри систему никак поменять не удастся. Надо, как М.Горбачев со своими сторонниками коммунистами-революционерами, искать или создавать внешнюю силу, способную свергнуть монополию режима и коренным образом изменить общественное устройство.
Поясним на примере. Петербургский борец с воровством при муниципальных закупках, руководитель «Муниципальной пилы» Дмитрий Сухарев объясняет, почему ему не нравится власть, и как он намерен изменить её, став муниципальным депутатом.

- Говорят, что отделение Фонда создается специально под выборы.
- Еще до того как была достигнута договоренность о создании филиала, мы ставили своей задачей участие в муниципальных выборах. Это логично - появилось большое количество волонтеров, многие из которых считают, что надо менять систему. Для того, чтобы изменить систему, надо в нее прийти. Сейчас больше половины муниципальных депутатов сидят в муниципалитетах в качестве мебели, они ничем не занимаются, ничего не делают. Некоторые из них даже прием населения не ведут. Муниципальная власть должна работать по-настоящему. Тем более что есть активные люди, готовые к работе.

- Вы собираетесь идти на муниципальные выборы под чьим флагом?
- Я много раз призывал коллег и знакомых объединиться в коалицию. И сейчас контуры этой коалиции уже намечены. Это объединение будет не на какой-то политической основе, оно будет соединять многих гражданских активистов. Мне кажется, у этой коалиции достаточно большие шансы пройти во многие муниципалитеты. А что касается политического движения вообще, не только в связи с выборами... У Навального есть партия - Народный альянс. Он возглавит партию на ее съезде. В Петербурге есть отделение этой партии, с которым мы, конечно, будем сотрудничать. Но Фонд создан для выполнения других задач, он должен работать независимо от выборов. Поэтому нельзя говорить, что мы напрямую создали отделение под выборы, это не самоцель.

Похоже на то, что герой интервью даже не отдает себе отчета в том, что система местного самоуправления утверждена федеральным законом. Предметы ведения муниципальных депутатов закреплены в законе Санкт-Петербурга. Приобретя статус муниципального депутата, этот юноша-революционер максимум, что сумеет сделать, так это внести на рассмотрение Муниципального совета вопрос об изменениях в Уставе их муниципального образования, касающихся, например, сроков полномочий будущих депутатов или порядка назначения Главы муниципального образования. И не уверен, что другие депутаты его в этом поддержат. Ведь у этого Сухарева нет за спиной ни партии, ни сколько-нибудь влиятельной группы населения. А имеется лишь лозунг «Борьба с воровством при исполнении муниципального бюджета», да имидж «друга Навального». В лучшем случае новоизбранному депутату удастся самому трудоустроиться в хитро разветвленной системе муниципальных учреждений и получать, как член элиты, «достойную» зарплату в течение пяти лет. Войдя в элиту, он превратится в такую же муниципальную «мебель», которую сегодня так остроумно критикует. Дай бог ему удачи на выборах.
Бунтовщик в данном примере сказал бы примерно так: «Муниципальная власть в Санкт-Петербурге создана для отвода глаз, для выпускания пара, никак не контролирует районные администрации. Да и не власть это даже, а лишь местное самоуправление. И, поскольку, в отличие от краснодарских или владивостокских, собственности у санкт-петербургских муниципалов фиг, да ни фига, то и самоуправлять им совершенно нечем. Бюджет муниципального образования смехотворно мал, а предметы ведения в значительной части совершенно для жителей муниципалитетов не интересны, жизненно для них не важны. Давайте-ка, люди, устроим общегородскую стачку, перекроем толпами проспекты или Кольцевую дорогу до тех пор, пока Госдума не отменит пресловутую поправку Александра Шишлова, оскопившую местное самоуправление в Москве и Санкт-Петербурге!».
Революционер бы добавил: «Согласен. Но после всего этого следует выгнать нынешних муниципальных депутатов. Найдем других. Выбирайте меня! Уж я-то знаю, как самоуправиться в новых политических условиях».
Бунтовщики, разумеется, рождаются и в семьях пассивистов. Чем занимаются бунтовщики из народных масс? Эти люди находят выход своей кипучей критической энергии, благоустраивая свою квартиру или дачный участок, коллекционируя марки, монеты или автомобили, становясь футбольным болельщиком-драчуном, наконец, подкармливая бездомных животных. Занимаются чем угодно, кроме политики. Государство специально отвлекает народ от политики и перенаправляет внимание потенциальных молодых бунтовщиков из народных масс на спорт, культурные зрелища, проповедует консьюмеризм. В данном контексте консьюмеризм – философия потребления. Мы использовали этот термин, разумеется, не на зло президенту России, призывающему отказаться от употребления иностранных слов, а  как синоним избыточного потребления. Потребление в нашем обществе с ростом благосостояния, которое подтверждает год от года официальная статистика, приобретает навязчивый характер, появляются психические отклонения разного рода, связанные со сформировавшейся зависимостью от желания приобретать те или иные блага. Консьюмеризм выгоден торговцам. Характерен для широких масс населения в потребительском обществе.
Государство, то есть элита, привлекает бунтовщиков из народных масс на свою сторону. Для этого у элиты есть достаточно ресурсов и способов. Это и так называемые социальные лифты, и подконтрольные молодежные организации (ВЛКСМ - в прошлом, «Наши», «Молодая гвардия»,  «Хрюши против» - в настоящем), и проведение специальных молодежных фестивалей и школ, типа лагерей на озере Селигер, в которых молодежные активисты не из семей элиты подвергаются соответствующей идеологической и психологической обработке, получая шанс в будущем влиться в государственную политическую элиту.
Ключевой вопрос: как человек попадает в ту или иную категорию активистов, с рождения ли он обречен быть элитчиком или революционером, или эти роли даются ему в определенном возрасте, благодаря воспитанию, образованию, случайным обстоятельствам? Постоянно ли место человека в нашей политической классификации?
На протяжении своей жизни активист вольно или невольно может играть разные роли. Мы, сделав этот поклон экзистенциализму, вспомним анекдот времен брежневского застоя. В ответ на вопрос, может ли стать маршалом сын генерала, Армянское радио ответило: «Нет, потому что у маршала тоже есть сын». Сын маршала – элита, сын генерала – контрэлита. Раз, в эпоху застоя никакой возможности преодолеть кумовство и семейственность в плане карьерного роста у «сына генерала» не было, хотя «сын маршала» мог родиться бесталанным и никудышным военачальником, то контрэлитчик «сын генерала», обладая свойствами лидера и даже смелостью и решительностью, характерными для бунтовщика, просто вынужден превратиться в антикратика, стать революционером. Вероятно, революционером-прагматиком. Пока он дослуживался до генеральского чина, этот «сын генерала» представлял собой типичного прократика, элитчика или контрэлитчика в зависимости от срока пребывания на определенной должности или в определенном звании, и лишь дойдя до предела карьерных возможностей, но, не исчерпав своей пассионарности или жизненной энергии, этот генерал волею сложившихся обстоятельств принужден был бы выбирать, оставаться ли во втором эшелоне элиты, дожидаясь пенсии, или примкнуть к революционерам, стремясь к маршальскому жезлу.
Вы спросите, а кем, к примеру, был М.Горбачев, вдохновитель и инициатор демократической революции 1989-1993 годов? М.Горбачев в апреле 1985 года получил власть, превосходящую власть президента США или римского императора. Он, безусловно, по своему положению венчал истэблишмент СССР, был образцовым представителем элиты, главой правящей партии. Более того, в 1988 году М.Горбачев стал руководителем государства. Юридически (по конституции СССР) руководителями государства были лица, назначаемые на должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР (позже — Председателя Верховного Совета СССР). С 1988 года этот пост занял М.Горбачёв, что позволяло ему, являясь фактическим главой государства, быть руководителем и партии, и государственной власти. Исполнительную власть тогда возглавлял, занимая пост Председателя Совета Министров, Н.Рыжков. С 1990 Горбачёв совмещал посты Генерального Секретаря КПСС и Президента СССР. Должность Президента сменила должность Председателя Верховного Совета в качестве главы государства, оставив второму лишь функции руководителя законодательной власти страны, но не руководителя самого государства. К чему же ещё мог стремиться М.Горбачев? Только стать Владыкой Морским?
Добиваясь абсолютной власти М.Горбачев создавал новые государственные структуры, например, Съезд СССР, депутаты которого и учредили высшую государственную должность – Президент СССР. Временами М.Горбачев, достигая потолка карьерного роста в условиях социализма и диктатуры КПСС, вынужденно и временно переходил в лагерь революционеров, призывая себе на подмогу разнообразных бунтовщиков, начиная от А.Яковлева и заканчивая А.Сахаровым и А.Солженицыным. Разбуженная М.Горбачевым демократия и погубила президента СССР. Региональная контрэлита, нашедшая своих лидеров в лице Б.Ельцина и руководителей республиканских компартий, оказалась могильщицей СССР, как страны и как системы государственного устройства.
В свою очередь уже Б.Ельцин в 1990-1991 годах временно нацепил маску революционера, призвав на подмогу нас, бутовщиков из крупных городов России, и возглавил национально-освободительный и буржуазно-демократический этап революции. Но об этом мы поговорим в следующих главах.

Судьба России в XXI веке

Справка об этом сайте.

Какая власть сложится в России в 21 веке: анархия, демократия, монархия, деспотия, олигархия или, может быть, клерикализм?
Блог создан после выборов в декабре 2011 года, которые, по мнению наблюдателей, были сфальсифицированы.
Народ возмутился узурпацией власти и вышел на митинги. Депутаты Петросовета в то время сделали соответствующие заявления.
Группа депутатов Ленсовета 21 созыва и в настоящее время озабоченно следят за судьбой России, помещают в этом сетевом журнале свои наблюдения, заметки, ссылки на интересные сообщения в Интернете, статьи, предложения, газетные вырезки.

Зарегистрируйся и читай этот блог.

На страницах этого блога вы найдете интересные статьи:

• Павел Цыпленков. Юбилей выдающегося петербуржца.
• Сергей Егоров. Судебная реформа: три главных направления.
• Александр Сазанов. Депутаты Ленсовета встречают год Черной Змеи.
• Сергей Басов. Гуманизм.
• Лев Семашко. Владимир Путин – исторический реформатор 21 века.
• Юрий Вдовин. Праздник на чужой улице.

---

Судьба революционныж реформ в книге
«Колбасно-демократическая революция в России. 1989-1993»

The Fate of Russia in XXI Century

Philosophy of blog.

Blog launched after the election to representative bodies in December 2011, which, according to observers were rigged.
The people protested usurpation and went rallies. Deputies of in while made declarations.
A group of deputies of Lensoviet 21 convocation currently preoccupied follow the fate of Russia, publish in this blog his observation, Notes, articles, links to interesting posts on the Internet, press clippings, Offers.

Sign in and follow this blog.

What kind of state will become Russia in the 21st century: monarchy, democracy, despoteia, oligarchy, anarchy or, perhaps, clericalism?

On the pages of this online journal - publication of the Culture, History, Finance, Politics, Economy, War:

• S.Basov. The humanism.
• S.Egorov. A judicial reform: three main directions.
• L.Semashko. Global Harmony Association in line for a Nobel Prize.
• P.Tsyplenkov. «Yes-yes-no-yes» 20 years later.
• A.Sazanov. Deputies of the Leningrad City Council met Year of the Black Snake.
• Yu.Vdovin. Challenges and priorities of the XXI century.

---

The fate of the revolutionary reforms in the book
« Sausage-democratic revolution in Russia. 1989-1993»