Народ нечаянно нагрянет
Революции обычно застают правителей врасплох. Но когда — в страхе перед мятежом или взрывом народного гнева — власти пытаются смягчить режим, радикальные перемены часто происходят еще быстрее. Почему? У экономистов и социологов давно есть ответ.
Обычно для объяснения революций ищут объективные причины: нищета, угнетение "простого народа", злоупотребления власти. Но революции случаются редко, то есть ленинского "верхи не могут, а низы не хотят" для их объяснения явно мало. Кроме того, они происходят и в относительно сытые времена. Одна из глав труда Алексиса де Токвиля о Великой французской революции 1789-1794 годов "Старый порядок и революция" называется "О том, что царствование Людовика XVI было эпохой наибольшего процветания старой монархии и каким образом это процветание ускорило революцию". Может, прав Окуджава: "Вселенский опыт говорит, / Что погибают царства / Не от того, что труден быт / Или страшны мытарства... / А погибают от того / (И тем больней, чем дольше), / Что люди царства своего / Не уважают больше..."?
Когда мятеж кончается удачей
Революции обычно вспыхивают внезапно. По свидетельству Токвиля, Людовик XVI был не в курсе, что в стране революция, даже в самый ее разгар. И умер на эшафоте. Неожиданными были обе российские революции 1917 года, и никакого тебе гениального ленинского предвидения "вчера было рано, завтра будет поздно". В начале 1917-го Ильич, выступая перед рабочими в Швейцарии, заявил, что не рассчитывает дожить до революции в России. Не ожидали ее ни большевики, ни меньшевики, ни царь, ни царица. Николай II был уверен в полной лояльности к нему армии, без перехода которой на сторону восставших революция невозможна. До последнего дня считал, что движение против него слишком слабо, чтобы преуспеть. Александра Федоровна писала ему в ставку в Могилеве, что беспорядки — это просто хулиганство, было бы похолоднее, все сидели бы по домам. Иностранные наблюдатели тоже были застигнуты врасплох. За три дня до свержения Романовых британский посол рапортовал на родину: "Сегодня были небольшие беспорядки, но ничего серьезного".
Демонстрации студентов в Париже в мае 1968 года, поддержанные молодежью и профсоюзами по всей стране, которые привели к отставке де Голля, тоже стали полной неожиданностью для властей. Студенческий мятеж начинается после закрытия факультета психологии Парижского университета в Нантере, вызванного несогласием студентов с устаревшими методами преподавания и бытовыми причинами. Протестовали, например, против того, что обитатели мужских студенческих общежитий имели право приводить к себе на ночь девушек, а проживавшие в женских оставлять на ночь парней — нет (можно почитать роман "За стеклом" Робера Мерля).
Равноправие полов, конечно, важно, но от требования права на ночь с любовником до требования отставки де Голля не ближний свет. Но меньше чем через месяц следует роспуск Национального собрания, в феврале 1969 года генерал проигрывает референдум по частному вопросу, но понимает, что голосовали против него лично, и в апреле уходит в отставку.
За несколько месяцев до Октябрьского переворота Ульянов (Ленин) даже не надеялся дожить до революции
Революцию в Иране 1978-1979 годов не предвидели ни шах Мохаммед Реза Пехлеви, ни ЦРУ. За 16 месяцев до нее, когда уже вовсю шли демонстрации, американская разведслужба заключила в исследовании по Ирану, что страна эта — островок стабильности, а позиции шаха непоколебимы. По всей видимости, что шах усидит, считали и в СССР, оказывавшем ему помощь до самого конца. Шах же, демонстрируя полное непонимание ситуации, в 1978 году спрашивал посла США в Иране Джорджа Салливэна: "Меня беспокоит то, что происходящее находится за пределами возможностей КГБ. Значит, это работа британских секретных служб или ЦРУ. Почему ЦРУ решило работать против меня?"
Внезапным был и распад Восточного блока — тоже своего рода волна революций. Вацлав Гавел в 1989 году говорил, что нужно наконец перестать мечтать, тогда как еще в 1978-м он написал эссе "Власть безвластных", где назвал существовавший в Чехословакии режим диктатурой и высказал предположение, что он скоро падет. Эссе произвело в Восточной Европе эффект разорвавшейся бомбы. Им зачитывались, укрепляясь в своей правоте, члены польской "Солидарности".
Немецкая история еще парадоксальнее. В марте 1990-го в опросе общественного мнения восточных немцев на тему, верят ли они в мирную революцию, 5% ответили "да", 18% — "да, но не в ближайшее время", 76% — "нет". Хронология "немецкой весны" такова. Берлинская стена пала 9 ноября 1989 года, то есть до проведения опроса. Ко времени опроса были сняты ограничения на выезд за рубеж, ушел в отставку генсек СЕПГ Эрих Хоннекер. В мае 1990-го ГДР и ФРГ подписали договор о создании единого экономического пространства, в июле Горбачев согласился на вывод из ГДР советских войск и вхождение объединенной Германии в НАТО, а в октябре ГДР прекратила существование как независимая страна.
Свежий пример — "арабская весна". Событием—катализатором "жасминовой революции" в Тунисе стало самосожжение 17 декабря 2010 года уличного торговца овощами и фруктами Мохаммеда Буазизи, чьи товары были конфискованы — предположительно с целью получения взятки. Этот акт привел к ряду подобных, причем похороны часто превращались в демонстрации протеста. Президент Туниса Зин аль-Абидин бен Али бежал из страны уже 14 января 2011 года — менее чем через месяц.
События 1968 года во Франции были спровоцированы бытовыми мелочами, о которых помнят лишь дотошные историки
Революция в Египте началась через четыре дня — с самосожжения студента перед зданием парламента в Каире 17 января. Президент Мубарак был смещен менее чем через месяц — 11 февраля. А 13 января 2011 года, за четыре дня до начала событий, госсекретарь США Хиллари Клинтон заявляла на конференции в Дохе (Катар), что режим Хосни Мубарака стабилен.
А король-то голый!
Когда начинаются волнения, кажется, что джинн выпущен из пустой бутылки. Социология и экономика предлагают объяснение эффекта внезапности, возникающего благодаря наличию переломного момента в социальном поведении. Автором этой идеи можно считать американца Томаса Шеллинга — экономиста, социолога, специалиста по международным отношениям и по контролю над вооружениями, лауреата Нобелевской премии по экономике 2005 года. Переломами в стихийном поведении группы индивидуумов — тогда она называется толпой — психология толпы занималась еще с XIX века, но Шеллинг первым заговорил о коллективном поведении как рациональном и осмысленном.
В начале 70-х он занимался прикладными исследованиями стихийной сегрегации по расовому и национальному признаку при принятии решений, связанных с недвижимостью. Он обнаружил, что если в "белом" районе дом покупает одна негритянская семья, то все продолжают жить в нем так же, как и жили. Если негритянских семей 10%, то все еще ничего не меняется, но, когда чернокожих становится 40%, все белые почему-то снимаются с места. Они продают свои дома, которые покупают теперь только черные, и район становится менее престижным. Поведение группы меняется резко. Это и есть переломный момент.
Американский ученый Марк Грановеттер предложил теоретическую модель, объясняющую эмпирические результаты Шеллинга, в статье 1978 года "Модели перелома в коллективном поведении". По его мнению, затраты и выгоды конкретного индивида от реализации той или иной идеи (например, продолжать жить в районе или уезжать) зависят от того, что планируют другие. Когда часть людей приняла определенное решение (например, уезжать), у человека, делающего свой выбор следующим, выгоды начинают превышать затраты, и он тоже уезжает.
Модель Грановеттера очень неустойчива: малое изменение начальных условий может привести к серьезным изменениям конечного результата. Допустим, у нас есть 100 человек, готовых учинить беспорядки. Первый может начать без всякой поддержки, другому нужно, чтобы был как минимум еще один соратник, третьему — чтобы таковых было два и т. д. В результате постепенно вовлекаются все 100 человек. А теперь изменим начальные условия совсем чуть-чуть. Пусть первому никто не нужен, третьему нужно два человека, четвертому — три, но второму нужен не один, а два. Беспорядков не возникает: зачинщик вовлекается, второй — нет, соответственно, все последующие — тоже нет. В одном случае газеты напишут, что толпа бесчинствующих молодчиков учинила погром, а в другом — что какой-то отморозок разбил стекло, а толпа благопристойных граждан спокойно взирала на это безобразие. Причем, как указывает Грановеттер, в обоих случаях это практически одна и та же толпа с одними и теми же настроениями.
Модель Грановеттера в действии усматривается в рефлексии над беспорядками в городе Куме, откуда пошла волна протестов против шахского режима, в "Шашиншахе" польского журналиста Ришарда Капущинского, долгое время работавшего в Иране и ставшего свидетелем событий 1979 года: "Человек из толпы нагло поглядывает на облаченного в мундир представителя власти. И не двигается с места. Потом осматривается вокруг, видит взгляды других. Они такие же: настороженные, еще с оттенком страха, но твердые и неуступчивые. Никто не удирает, хотя полицейский продолжает кричать, пока не наступает минута, когда он умолкает и на миг воцаряется тишина. Неизвестно, поняли ли уже полицейский и человек из толпы, что произошло. Что человек из толпы утратил чувство страха и что именно это и есть начало революции".
В работе Сушила Бикчандани, Дэвида Хиршлейфера и Иво Уэлша "Теория моды, обычаев и культурных изменений как информационных каскадов" 1992 года был предложен термин "информационный каскад". Под каскадным понимается такое поведение, когда индивид принимает решения не только на основе информации, которой сам располагает, но и учитывая то, как поступают другие, этакое "я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я". Экономические субъекты, действуя на основе своей частной информации и публичной информации относительно поведения других, могут пойти в неправильном направлении, хотя коллективно — все вместе — они обладают достаточным знанием, чтобы идти куда надо.
Исламскую революцию в Иране не смогли предсказать ни шах, ни ЦРУ, ни советская разведка
Что такое информационный каскад, разъясняет Абгиджит Банержи в статье "Простая модель стадного поведения" 1992 года, которая продолжает и модифицирует логику Грановеттера. В его модели каждый человек обладает приватной информацией по какому-либо вопросу, в правильности которой он не уверен, и может наблюдать действия других, причем информация, получаемая через это наблюдение, имеет такую же ценность, как и его собственная. В городе N 100 человек пытаются выбрать между ресторанами А и Б, имея первоначальные предпочтения. 99 человек считают, что Б лучше, но тот, кто думает, что лучше А, выбирает первым. Делающий выбор вторым может тоже оказаться в ресторане А. Тогда третий тем более окажется в А — и четвертый тоже. Ресторан А будет заполнен, а ресторан Б останется пустым, хотя почти все думают, что он лучше. Это связано с тем, что люди могут наблюдать только действия других людей, но не знают их мнения. Если бы мнение было наблюдаемым, то все оказались бы там, где и хотели: в Б. Банержи предположил, что его модель может объяснить через стадное поведение как колебания моды, так и экономический выбор. Впоследствии ее адаптировали и для объяснения социальных феноменов типа революций.
По Банержи, если затраты, связанные со стадным поведением, велики, это рано или поздно приведет в действие механизмы, которые будут ему препятствовать. Нередки ситуации, когда первые в гонке имеют преимущества. Предельный случай того же эффекта — победитель получает все. Или, как еще говорят, пришедший вторым — это первый проигравший. Преимущество первого зашедшего в ресторан в том, что ему достается лучший столик. Если прийти поздно, то можно и в очереди постоять или вообще уйти несолоно хлебавши. Эти риски могут перевесить желание пойти в популярный ресторан, и человек может оказаться в менее раскрученном. Так в популярный ресторан может никто не пойти, и он может оказаться пустым.
Еще большие преимущества первых в очереди понятны на примере финансового рынка. Те, кто купил акции до того, как они стали модными, приобрели их гораздо дешевле, а поэтому больше заработают или понесут меньшие убытки.
Таким образом, каскад может быть переломлен. Гораздо легче поддаются слому так называемые негативные каскады — когда люди вместе пошли в неправильном направлении. Причем обычно это происходит внезапно. Для перелома негативного каскада достаточно того, чтобы информация о реальном состоянии дел стала публичной. В сказке Андерсена "Новое платье короля", которую ученые считают текстом о сломе негативного каскада, что король голый, заметил — и тем прервал каскад — мальчик. Не потому, что он был более информированным, не потому, что у него зрение лучше, а потому, что не обладал стадной логикой. Мал был, вот и говорил, что думал. Мальчик сказал — увидели все!
Развитием теории каскадов в приложении к политическим и общественным событиям занимается американский политолог турецкого происхождения Тимур Куран. Ему я обязана примерами революций в России, Иране и Восточной Европе. Помимо революций каскадом Куран считает некоторые проявления социального активизма, например яростную борьбу с курением в общественных местах, которая ведется сейчас в западных странах, борьбу Всемирного фонда дикой природы по защите гигантской панды, обеспокоенность уменьшением озонового слоя Земли. Люди, высказывающиеся публично на подобные темы, обычно стараются не собственное мнение излагать, а говорить политкорректные вещи. А на Западе сейчас считается корректным самому не курить и другим не давать. Поскольку люди любят высказывать "правильные" идеи, чтобы заработать репутацию в обществе, такие каскады, названные Кураном репутационными, гораздо устойчивее к внешним шокам, и их очень трудно развернуть — при всей схожести механизма с информационными каскадами.
В социальных информационных каскадах возникает феномен группового мышления, о котором говорил американский социолог Ирвинг Дженис в своей книге "Групповое мышление" 1977 года: члены идеологически сплоченной группы подгоняют свои мысли и выводы под то, что принято считать консенсусом. Группа дает иллюзию неуязвимости (ее члены чересчур оптимистичны, могут проигнорировать очевидную опасность и пойти на экстремальный риск), создает иллюзию морального поведения (ее членам кажется, что коллективное решение является правильным с моральной точки зрения независимо от его реальных этических последствий), группа слишком полагается на стереотипы (в частности, стереотипно негативным является образ тех, кто не входит в группу: кто не с нами, тот против нас), в группе происходит коллективная рационализация (опасения, высказываемые в противовес "мнению группы", "аргументированно" отбрасываются), возникают конформистское давление на тех, кто высказывается против мнений, убеждений или иллюзий группы, и самоцензура (ее члены перестают высказывать и доказывать мнения, противоречащие "мнению группы"). В результате создается видимость единогласного принятия решения (кажется, что если никто не высказался или не проголосовал против, то все и на самом деле согласны). Наконец, возникают самовыдвиженцы на роль защитников интересов группы — эти люди считают своим долгом охранять ее членов от информации, которая может нарушить умиротворенность. Дженис считает, что ошибки правительства США в военной сфере, такие как война во Вьетнаме или высадка в заливе Свиней на Кубе, связаны с принятием неадекватных решений в жестких группах.
"Арабская весна" застала врасплох всех, включая самых информированных политиков и дипломатов
В информационных каскадах по социальным вопросам групповое мышление, по Дженису, проявляет себя в том, что люди, у которых в результате изучения вопроса, опыта или встречи с несогласными развиваются сомнения относительно расхожего убеждения, могут обнаружить: обнародуй они свои взгляды, они станут непопулярными, а вероятность того, что в результате этого общественное мнение переменится, крайне невелика. Предпочитая молчать или даже высказаться в духе новой общей мудрости, они будут способствовать сохранению преобладающей в обществе линии и связанных с нею ошибочных взглядов. Но как только, так сразу: если общественное мнение переменится, они окажутся горячими сторонниками новой идеи, они всегда ими были, просто молчали, ведь все молчали.
Отсюда и внезапность революций. Тимур Куран переносит идею о двух полезностях на человека, принимающего решение о том, поддерживать существующий режим или нет: с одной стороны, он хочет действовать в соответствии со своими убеждениями, жить по совести, с другой — боится репрессий со стороны режима. В какой-то момент, когда в борьбу уже вовлечено большое количество людей, желание жить по совести перевешивает, и человек присоединяется к несогласным. А дальше — полицейский кричит, но демонстрант не отводит глаз, и революция началась. Существующий режим не мог наблюдать истинных предпочтений людей: если никто не высказывается против, то кажется, что все за, и революция становится неожиданностью. Джинн находился в бутылке, только в неоткупоренной и из темного стекла, пробка вылетела внезапно — от одного толчка, и он явился теперь во всей красе.
Как сформулировал Гавел во "Власти безвластных", Пражская весна 1968 года была лишь "финальным актом длинной драмы, которая разыгрывалась в театре духа и сознания общества". У начала этой драмы стояли люди, которые хотели жить по правде даже в самые тяжелые времена. Вирус правды распространился через слои лжи. Не попытка политических реформ была причиной пробуждения общества, а пробуждение общества было причиной попытки реформ.
Из теории каскада следует: чтобы не допустить революции, режим должен быть жестче, а не терпимее. Оппозицию нужно подавлять в зародыше. Не потому, что она сильна уже в зачаточном состоянии, а потому, что выход правды на поверхность может привести к непросчитываемым трансформациям в социальном поведении. А они однажды могут вызвать непредсказуемые политические последствия. Именно этой логикой Гавел объяснял в свое время изгнание Солженицына из СССР.
Смягчение же режима уменьшает боязнь репрессий за переход на сторону оппозиции и увеличивает вероятность революции. Это объясняет и "необходимость" террора после революции: чтобы удержать власть. Иначе разочарование в новом режиме быстро отвратит от него сторонников, и они с легкостью переметнутся обратно. По мнению Курана, российская революция стала возможной именно потому, что Николай II был мягким царем, слишком либеральным был и иранский шах: будь он диктатором, удержался бы дольше. О Горбачеве нечего и говорить.
Есть все основания полагать, что российские власти с этими соображениями знакомы. И что из нынешних событий на Украине будут сделаны выводы. Возможно, схожие с теми, которые были сделаны в 2004 году, после "оранжевой революции".
Судьба России в XXI веке
История создания сетевого журнала.
Каким государством станет Россия в 21 веке: деспотия, монархия, анархия, олигархия, демократия или, может быть, клерикализм?Депутаты Ленсовета 21 созыва (полномочия с 1990 по 1993 год) и в настоящее время внимательно следят за судьбой России, помещают в настоящем сетевом журнале свои заметки, предложения, наблюдения, газетные вырезки, статьи, ссылки на интересные сообщения в Интернете.
Блог создан после выборов в декабре 2011 года, которые, по мнению проигравших партий, были сфальсифицированы.
Народ возмутился узурпацией власти и вышел на митинги. Депутаты Ленсовета в то время сделали соответствующие заявления.
На страницах этого сетевого журнала вы найдете интересные статьи:
- Сергей Басов. Конституция по-человечески.
- Сергей Егоров. Судебная реформа: три главных направления.
- Александр Сазанов. Колонка редактора. Теленавоз..
- Лев Семашко. Si vis pacem, para bellum (боимся войны).
- Юрий Вдовин. Вызовы и приоритеты XXI века.
- Павел Цыпленков. Юбилей выдающегося петербуржца.
Судьба революционныж реформ в книге
«Колбасно-демократическая революция в России. 1989-1993»
The Fate of Russia in XXI Century
Information about this site.
What kind of state will become Russia in the 21st century: monarchy, despoteia, anarchy, oligarchy, democracy or, perhaps, clericalism? Petersburg politics convocation (powers from 1990 to 1993) today preoccupied follow the fate of Russia, publish in this online journal his press clippings, Notes, articles, Offers, observation, links to interesting posts on the Internet.
Blog created after the election in December 2011, which, according to lost parties were rigged.
The people protested so obvious fraud and went rallies. Deputies of in while made declarations.
On the pages of this online journal you will find interesting articles:
- L.Semashko. Si vis pacem, para bellum.
- Yu.Vdovin. The holiday in the opponent street.
- P.Tsyplenkov. The End of History of Soviet power.
- S.Basov. Alternative Election philosophy.
- S.Egorov. Escape from Soviet mythology.
- A.Sazanov. Deputies of the Leningrad City Council met Year of the Black Snake.
Комментариев нет :
Отправить комментарий