В России пространство свободы прессы сжимается, как шагреневая кожа, год от года вот уже 15 лет подряд.
На минувшей неделе главное медийное событие произошло в Екатеринбурге, где состоялся суд над руководителем интернет-СМИ Znak.com Аксаной Пановой. Суд приговорил ее к двум годам лишения свободы условно, выплате 300 тысяч рублей и запретил заниматься журналистской деятельностью в течение двух лет. Из шести уголовных дел, возбужденных против Пановой, по пяти она была оправдана, а то, по которому она была осуждена, переквалифицировано из «вымогательства» в «принуждение к заключению договора». Журналистку обвинили в том, что 7 лет назад она, угрожая публикацией компромата, вымогала миллион рублей.
Аксана Панова - подробности биографии.
Главными доказательствами стали показания бизнесмена Кремко, который через 7 лет молчания «вспомнил» о «преступлении» Пановой, правда, в качестве места «преступления» указал дом Пановой, по адресу которого в то время был котлован. О безупречной репутации Кремко свидетельствует и тот факт, что свидетель был сам судим как раз за ложный донос.
В качестве другого неопровержимого доказательства вины Пановой обвинение предъявило типовой договор на информационное обслуживание, в котором есть уличающий Панову раздел «блокировка негатива».
Приговор Аксане Пановой — это диагноз, который власть поставила себе, а реакция на этот приговор видных представителей российской общественности стала приговором этой самой общественности.
Писатель Леонид Радзиховский, отвечая на вопрос, не связан ли «мягкий» приговор Пановой с Олимпиадой в Сочи, уверенно объяснил: «Не думаю, что если неизвестную никому в мире Аксану Панову посадили бы в тюрьму, президент Болгарии или великий князь Лихтинштейна отказались бы ехать на Олимпиаду». Ничего не могу сказать о реакции президента Болгарии, а тем более великого князя Лихтинштейна, но вот представитель ОБСЕ по свободе СМИ Дуня Мияшевич, оказывается, не только знает Панову, но и весьма озабочена ее судьбой, а приговор, запретивший Пановой заниматься журналистской деятельностью, представителя ОБСЕ по ее словам «просто ужаснул».
В отношении Радзиховского уместна немного перефразированная реплика героя бессмертного булгаковского романа: «Сегодня ты никому в мире неизвестное лицо, а завтра, глядишь, очень даже известное. А бывает и наоборот, Леонид Александрович. И еще как бывает».
Но гораздо важнее реакция председателя Союза журналистов России Всеволода Богданова, который в интервью «Эху Москвы» заявил, что он не удивлен, что Пановой запретили работать по профессии. Добавил так же, что он не чувствует по отношению к ней журналистской солидарности и убежден, что Панова занималась незаконной деятельностью.
Давайте разберемся, кто такая Аксана Панова, почему Всеволод Богданов действительно не может испытывать к ней чувства журналистской солидарности и почему вся эта история приобрела далеко не местное, екатеринбургское значение, а стала рентгеновским снимком всего российского журналистского цеха со всеми его болезнями и болями.
По данным «Медиалогии» за ноябрь прошлого года (последний на сегодня посчитанный месяц), возглавляемое Пановой информагентство Znak.com занимает 13-е место в общероссийском рейтинге цитирования среди всех интернет-ресурсов страны. По другим месяцам результаты близкие, месяцем лучше, месяцем чуть хуже. По уровню цитирования Znak.com опережает такие общероссийские СМИ, как Slon.ru, Polit.ru, Grani.ru, Ridus.ru, Inosmi.ru, Inopressa.ru и другие.
Для москвоцентричного медиаполя России это явление уникальное.
Политолог Евгений Минченко, в связи с успехом избирательной кампании Ройзмана, назвал Аксану Панову грамотным пиарщиком. Если смотреть на ситуацию с горних высот норм профессиональной этики, то работа журналиста в избирательном штабе вещь неприемлемая и профессионально недопустимая. Впервые в массовом масштабе такие безобразия случились в 1996 году, когда руководитель НТВ Игорь Малашенко вошел в избирательный штаб Ельцина, а силами ведущих журналистов «Коммерсанта» издавалась 10-миллионным тиражом антизюгановская газета «Не дай Бог!».
В Кодексе профессиональной этики российского журналиста говорится, что «журналист … не должен принимать ни прямо, ни косвенно никаких вознаграждений или гонораров от третьих лиц за публикации материалов и мнений любого характера», а «получение при любых обстоятельствах платы за распространение ложной или сокрытие истинной информации» журналистский кодекс вообще «рассматривает как тяжкие профессиональные преступления». Так что преступница получается Панова — с точки зрения норм профессии.
Но прежде чем произносить сакраментальное «вон из профессии!», давайте посмотрим на то, что в этой профессии происходит, откуда, собственно, «вон».
Чтобы выпускать любое СМИ, нужны деньги. Я не знаю, какими силами производится Znak.com, но, судя по контенту, там должно работать не менее 30 человек. Откуда Аксана Панова должна была брать деньги?
Сама Панова утверждает, что «договорной контент» составляет не более 10-15 процентов, и коллектив всеми силами дает понять, подмигивает читателю, чтобы он различал, какая именно публикация является журналистской, а какая «договорной».
Журналистика — это творческое ремесло, а СМИ — это производство.
Я знаю нескольких отечественных журналистов, которые руководствуются в своем творчестве исключительно нормами профессии и собственной совестью. Подрабинек, Бабченко, Надеин, Пионтковский, Панюшкин, еще с десяток-другой могу, наверное, назвать.
Весь вопрос в том, насколько далеко за флажки профессиональных норм готовы зайти журналист и редакция и ради какого контента это делается.
Вот не будет в этой колонке никаких возгласов про «прокурорский сапог на прекрасном лице свободной прессы», никаких «доколе!», вообще никаких упреков в адрес власти. Ну да, сапог на лице имеется, ну да, запрет заниматься журналистской деятельностью выглядит несколько шизофренически, поскольку непонятно, как этот запрет писать и разговаривать (а именно в этом суть журналистской работы) совместим с Конституцией РФ. Непонятно и то, кто и как этот запрет будет контролировать. Но все это неважно, поскольку количество странных и чудовищных законов и судебных решений только за последний год мы видели столько, что ужасаться и удивляться еще одному как-то неприлично.
Когда говорят об источниках несвободы СМИ в России, кто-то указывает на власть, кто-то винит диспропорции рынка прессы.
Люди власти в России сами по себе мало чем отличаются от своих коллег в США или Европе. Вспомним поведенческие рефлексы Никсона хоть в ситуации с разоблачительными материалами о вьетнамской войне (знаменитые «бумаги Пентагона»), хоть во время «скандала Уотергейта». Как и наши властители, американский президент пытался любой ценой заткнуть рот прессе. И получил укорот сразу со всех сторон, и прежде всего — со стороны прессы, американских журналистов, готовых отстаивать свою свободу с Первой поправкой наперевес.
В России пространство свободы прессы сжимается, как шагреневая кожа, год от года вот уже 15 лет подряд. Статья 29-я Российской Конституции с точки зрения гарантий свободы ничуть не слабее Первой поправки, но, в отличие от американского закона, наш не действует, поскольку его некому взять в руки и с его помощью что-то менять.
Солидарность, как и любой другой продукт, требует определенной технологии производства. В России этой технологии не было никогда, однако, всегда были машины и технологии разрушения солидарности.
Я пишу эту колонку в день Российской печати — праздник, учрежденный в память об издании первой российской печатной газеты, основанной Петром Первым. Заложенная Петром модель прессы, в корне отличная от модели европейской и американской, доминирует в России и сегодня. Именно на воспроизводство этой модели работает главная псевдокорпоративная журналистская организация нашей страны — Союз журналистов России.
Практика создания подконтрольных власти псевдообщественных организаций сложилась в России в начале ХХ века — как только всерьез о себе стало заявлять гражданское общество. Это явление получило название «зубатовщина», по имени Сергея Васильевича Зубатова, полицейского чина, которому принадлежали идея и реализация идеи создания лояльных начальству рабочих организаций. С помощью «зубатовщины» власть тогда смогла разрушить рабочее движение. Правда, результаты вышли прямо противоположными замыслу, поскольку из-под обломков разрушенного рабочего движения выползли маргиналы во главе с Лениным и Троцким, взявшие курс на кровавый захват власти и еще более кровавый передел страны.
Это, конечно, уже история не про журналистику, хотя Троцкий и Ленин были, прежде всего, публицистами и членами первого Союза журналистов России, созданного, в том числе и по их инициативе, в ноябре 1918 года. Тот первый СЖР был ликвидирован в конце 20-х годов, когда с его помощью на пепелище российской печати была возведена пирамида советской печати и журналист получил главное призвание — быть подручным партии.
Второй раз Союз журналистов был создан уже в конце 50-х, когда руководство КПСС и госбезопасности создали в ходе «холодной войны» Международную организацию журналистов (МОЖ) и понадобилась структура внутри СССР для представительства и управления этим инструментом «холодной войны». С управлением и контролем над журналистами внутри страны успешно без всяких помощников справлялись партийные органы, а вот в качестве агента внешнего влияния КПСС и КГБ выходить было не с руки. Для этой цели и была создана зубатовская журналистская организация нового типа — Союз журналистов СССР.
Как это часто бывает, структура, созданная под вполне определенные цели, в качестве побочных эффектов оказалась способна выполнять и иные функции, как правило, это удовлетворение растущих потребностей аппарата структуры. В данном случае СЖ СССР, как и другие творческие союзы, обзавелся немалой собственностью, от которой Союзу журналистов России по наследству достались довольно жирные куски в виде, прежде всего, двух зданий в центре Москвы: на Зубовском и на Никитском. Именно эти здания, каждое из которых имеет площадь несколько тысяч квадратных метров, а вовсе не интересы журналистов, не качество журналистики являются главной целью и основой экономического процветания руководства нынешнего СЖР.
Организационный фундамент нынешнего СЖР составляют региональные союзы, подавляющее большинство членов которых — журналисты муниципальных и государственных СМИ — хотят только одного — расположения своего начальства. Именно это расположение местного чиновника, а не доверие аудитории является залогом выживания большинства местных газет и других СМИ.
Основной продукт, который вырабатывают зарубежные союзы журналистов, которые на самом деле являются обычными профсоюзами работников СМИ, это солидарность и навыки совместных действий. Основной продукт, который выделяет СЖР, это лояльность к власти. Отдельные члены СЖР и даже отдельные секретари могут фрондировать, критиковать власть, говорить о праве СМИ, как Михаил Федотов, или писать резолюцию о том, что дело против Аксаны Пановой является заказным, как это сделал секретарь СЖР Леонид Никитинский. А потом Всеволоду Богданову позвонит Александр Левин, председатель Свердловского областного СЖ, бывший до этого руководителем администрации главы области, и объяснит председателю СЖР, что губернатору это заявление очень не нравится. А то, что не нравится губернатору, очень плохо отражается на его, Левина, здоровье. А то, что отражается на здоровье Левина, а значит, и на здоровье Свердловского СЖ, в перспективе, на очередных выборах может плохо сказаться на здоровье самого Богданова. Последняя фраза вряд ли была произнесена в этом разговоре, но Богданов человек бывалый и прекрасно понимает, что его выборщиками являются региональные делегаты, чьими голосами управляют местные председатели — такие как Левин, а не какой-то там Никитинский. Поэтому Богданов и заявил Левину, что резолюция, которая висит на сайте СЖР и в которой говорится о заказном характере суда над Пановой — это бумага, которую повесили какие-то хакеры, взломав сайт СЖР, и что никакой такой резолюции он, Богданов, не согласовывал, а по «делу Пановой» он, Богданов, наоборот, все разделяет и никакой солидарности с ней не чувствует.
Что, кстати, истинная правда, поскольку Панова — журналист, а Богданов — чиновник, промышляющий бизнесом, основанным на эксплуатации недвижимости СЖР. Какая уж тут между ними может быть солидарность, тем более журналистская.
Два с лишним постсоветских десятилетия показали, что на базе советских учреждений построить что-либо живое и полезное практически невозможно. Вряд ли еще десять лет назад Богданов рискнул бы публично заявить то, что он сказал в отношении журналистки Аксаны Пановой. Сегодня такая позиция востребована, а в условиях полного разрушения института репутации, такое холуйство по отношению к власти и соответственно предательство интересов журналистики не влечет никаких социальных санкций.
В последние дни власть четко расставила ориентиры, что в журналистике с ее точки зрения хорошо, а что такое плохо. Владимир Соловьев получил орден. Дмитрий Киселев и Маргарита Симоньян — новые перспективные назначения. Михаил Леонтьев обосновался в руководстве "Роснефти". Аксана Панова получила два года условно, штраф и запрет на занятие журналистикой.
Со дня рождения российской прессы прошло 311 лет.
С праздником вас, дорогие коллеги!
Оригинал публикации. Судьба России в XXI веке
Блог придуман после выборов в представительные органы власти в декабре 2011 года, которые, по мнению наблюдателей, были сфальсифицированы.
Народ возмутился узурпацией власти и вышел на площади в Москве и Петербурге. Депутаты Ленсовета в то время сделали соответствующие заявления.
Группа депутатов Ленсовета 21 созыва (полномочия с 1990 по 1993 год) и в настоящее время озабоченно следят за судьбой России, публикуют в настоящем блоге свои наблюдения, предложения, газетные вырезки, статьи, ссылки на интересные сообщения в Интернете, заметки.
Какая власть сложится в России в 21 веке: анархия, деспотия, олигархия, монархия, демократия или, может быть, гуманизм?
Новейшая история России в книге
The Fate of Russia in XXI Century
Petersburg politics convocation (powers from 1990 to 1993) today closely follow the fate of Russia, publish in this online journal his press clippings, observation, Notes, articles, links to interesting posts on the Internet, Offers.
Blog created after the election to representative bodies in December 2011, which, according to observers were rigged.
The people protested usurpation and went Square in Moscow and St. Petersburg. Deputies of in while made declarations.
What kind of state will become Russia in the 21st century: democracy, oligarchy, anarchy, despoteia, monarchy or, perhaps, clericalism?
Modern History of Russia in the book
Медиафрения. Зубатовщина
14 ЯНВАРЯ 2014,
На минувшей неделе главное медийное событие произошло в Екатеринбурге, где состоялся суд над руководителем интернет-СМИ Znak.com Аксаной Пановой. Суд приговорил ее к двум годам лишения свободы условно, выплате 300 тысяч рублей и запретил заниматься журналистской деятельностью в течение двух лет. Из шести уголовных дел, возбужденных против Пановой, по пяти она была оправдана, а то, по которому она была осуждена, переквалифицировано из «вымогательства» в «принуждение к заключению договора». Журналистку обвинили в том, что 7 лет назад она, угрожая публикацией компромата, вымогала миллион рублей.
Главными доказательствами стали показания бизнесмена Кремко, который через 7 лет молчания «вспомнил» о «преступлении» Пановой, правда, в качестве места «преступления» указал дом Пановой, по адресу которого в то время был котлован. О безупречной репутации Кремко свидетельствует и тот факт, что свидетель был сам судим как раз за ложный донос.
В качестве другого неопровержимого доказательства вины Пановой обвинение предъявило типовой договор на информационное обслуживание, в котором есть уличающий Панову раздел «блокировка негатива».
Приговор Аксане Пановой — это диагноз, который власть поставила себе, а реакция на этот приговор видных представителей российской общественности стала приговором этой самой общественности.
Солидарность и чувства
Писатель Леонид Радзиховский, отвечая на вопрос, не связан ли «мягкий» приговор Пановой с Олимпиадой в Сочи, уверенно объяснил: «Не думаю, что если неизвестную никому в мире Аксану Панову посадили бы в тюрьму, президент Болгарии или великий князь Лихтинштейна отказались бы ехать на Олимпиаду». Ничего не могу сказать о реакции президента Болгарии, а тем более великого князя Лихтинштейна, но вот представитель ОБСЕ по свободе СМИ Дуня Мияшевич, оказывается, не только знает Панову, но и весьма озабочена ее судьбой, а приговор, запретивший Пановой заниматься журналистской деятельностью, представителя ОБСЕ по ее словам «просто ужаснул».
В отношении Радзиховского уместна немного перефразированная реплика героя бессмертного булгаковского романа: «Сегодня ты никому в мире неизвестное лицо, а завтра, глядишь, очень даже известное. А бывает и наоборот, Леонид Александрович. И еще как бывает».
Но гораздо важнее реакция председателя Союза журналистов России Всеволода Богданова, который в интервью «Эху Москвы» заявил, что он не удивлен, что Пановой запретили работать по профессии. Добавил так же, что он не чувствует по отношению к ней журналистской солидарности и убежден, что Панова занималась незаконной деятельностью.
Давайте разберемся, кто такая Аксана Панова, почему Всеволод Богданов действительно не может испытывать к ней чувства журналистской солидарности и почему вся эта история приобрела далеко не местное, екатеринбургское значение, а стала рентгеновским снимком всего российского журналистского цеха со всеми его болезнями и болями.
По данным «Медиалогии» за ноябрь прошлого года (последний на сегодня посчитанный месяц), возглавляемое Пановой информагентство Znak.com занимает 13-е место в общероссийском рейтинге цитирования среди всех интернет-ресурсов страны. По другим месяцам результаты близкие, месяцем лучше, месяцем чуть хуже. По уровню цитирования Znak.com опережает такие общероссийские СМИ, как Slon.ru, Polit.ru, Grani.ru, Ridus.ru, Inosmi.ru, Inopressa.ru и другие.
Для москвоцентричного медиаполя России это явление уникальное.
Политолог Евгений Минченко, в связи с успехом избирательной кампании Ройзмана, назвал Аксану Панову грамотным пиарщиком. Если смотреть на ситуацию с горних высот норм профессиональной этики, то работа журналиста в избирательном штабе вещь неприемлемая и профессионально недопустимая. Впервые в массовом масштабе такие безобразия случились в 1996 году, когда руководитель НТВ Игорь Малашенко вошел в избирательный штаб Ельцина, а силами ведущих журналистов «Коммерсанта» издавалась 10-миллионным тиражом антизюгановская газета «Не дай Бог!».
В Кодексе профессиональной этики российского журналиста говорится, что «журналист … не должен принимать ни прямо, ни косвенно никаких вознаграждений или гонораров от третьих лиц за публикации материалов и мнений любого характера», а «получение при любых обстоятельствах платы за распространение ложной или сокрытие истинной информации» журналистский кодекс вообще «рассматривает как тяжкие профессиональные преступления». Так что преступница получается Панова — с точки зрения норм профессии.
Но прежде чем произносить сакраментальное «вон из профессии!», давайте посмотрим на то, что в этой профессии происходит, откуда, собственно, «вон».
Чтобы выпускать любое СМИ, нужны деньги. Я не знаю, какими силами производится Znak.com, но, судя по контенту, там должно работать не менее 30 человек. Откуда Аксана Панова должна была брать деньги?
Сама Панова утверждает, что «договорной контент» составляет не более 10-15 процентов, и коллектив всеми силами дает понять, подмигивает читателю, чтобы он различал, какая именно публикация является журналистской, а какая «договорной».
Журналистика — это творческое ремесло, а СМИ — это производство.
Я знаю нескольких отечественных журналистов, которые руководствуются в своем творчестве исключительно нормами профессии и собственной совестью. Подрабинек, Бабченко, Надеин, Пионтковский, Панюшкин, еще с десяток-другой могу, наверное, назвать.
Весь вопрос в том, насколько далеко за флажки профессиональных норм готовы зайти журналист и редакция и ради какого контента это делается.
Зубатовские союзы
Вот не будет в этой колонке никаких возгласов про «прокурорский сапог на прекрасном лице свободной прессы», никаких «доколе!», вообще никаких упреков в адрес власти. Ну да, сапог на лице имеется, ну да, запрет заниматься журналистской деятельностью выглядит несколько шизофренически, поскольку непонятно, как этот запрет писать и разговаривать (а именно в этом суть журналистской работы) совместим с Конституцией РФ. Непонятно и то, кто и как этот запрет будет контролировать. Но все это неважно, поскольку количество странных и чудовищных законов и судебных решений только за последний год мы видели столько, что ужасаться и удивляться еще одному как-то неприлично.
Когда говорят об источниках несвободы СМИ в России, кто-то указывает на власть, кто-то винит диспропорции рынка прессы.
Люди власти в России сами по себе мало чем отличаются от своих коллег в США или Европе. Вспомним поведенческие рефлексы Никсона хоть в ситуации с разоблачительными материалами о вьетнамской войне (знаменитые «бумаги Пентагона»), хоть во время «скандала Уотергейта». Как и наши властители, американский президент пытался любой ценой заткнуть рот прессе. И получил укорот сразу со всех сторон, и прежде всего — со стороны прессы, американских журналистов, готовых отстаивать свою свободу с Первой поправкой наперевес.
В России пространство свободы прессы сжимается, как шагреневая кожа, год от года вот уже 15 лет подряд. Статья 29-я Российской Конституции с точки зрения гарантий свободы ничуть не слабее Первой поправки, но, в отличие от американского закона, наш не действует, поскольку его некому взять в руки и с его помощью что-то менять.
Солидарность, как и любой другой продукт, требует определенной технологии производства. В России этой технологии не было никогда, однако, всегда были машины и технологии разрушения солидарности.
Я пишу эту колонку в день Российской печати — праздник, учрежденный в память об издании первой российской печатной газеты, основанной Петром Первым. Заложенная Петром модель прессы, в корне отличная от модели европейской и американской, доминирует в России и сегодня. Именно на воспроизводство этой модели работает главная псевдокорпоративная журналистская организация нашей страны — Союз журналистов России.
Практика создания подконтрольных власти псевдообщественных организаций сложилась в России в начале ХХ века — как только всерьез о себе стало заявлять гражданское общество. Это явление получило название «зубатовщина», по имени Сергея Васильевича Зубатова, полицейского чина, которому принадлежали идея и реализация идеи создания лояльных начальству рабочих организаций. С помощью «зубатовщины» власть тогда смогла разрушить рабочее движение. Правда, результаты вышли прямо противоположными замыслу, поскольку из-под обломков разрушенного рабочего движения выползли маргиналы во главе с Лениным и Троцким, взявшие курс на кровавый захват власти и еще более кровавый передел страны.
Это, конечно, уже история не про журналистику, хотя Троцкий и Ленин были, прежде всего, публицистами и членами первого Союза журналистов России, созданного, в том числе и по их инициативе, в ноябре 1918 года. Тот первый СЖР был ликвидирован в конце 20-х годов, когда с его помощью на пепелище российской печати была возведена пирамида советской печати и журналист получил главное призвание — быть подручным партии.
Второй раз Союз журналистов был создан уже в конце 50-х, когда руководство КПСС и госбезопасности создали в ходе «холодной войны» Международную организацию журналистов (МОЖ) и понадобилась структура внутри СССР для представительства и управления этим инструментом «холодной войны». С управлением и контролем над журналистами внутри страны успешно без всяких помощников справлялись партийные органы, а вот в качестве агента внешнего влияния КПСС и КГБ выходить было не с руки. Для этой цели и была создана зубатовская журналистская организация нового типа — Союз журналистов СССР.
Как это часто бывает, структура, созданная под вполне определенные цели, в качестве побочных эффектов оказалась способна выполнять и иные функции, как правило, это удовлетворение растущих потребностей аппарата структуры. В данном случае СЖ СССР, как и другие творческие союзы, обзавелся немалой собственностью, от которой Союзу журналистов России по наследству достались довольно жирные куски в виде, прежде всего, двух зданий в центре Москвы: на Зубовском и на Никитском. Именно эти здания, каждое из которых имеет площадь несколько тысяч квадратных метров, а вовсе не интересы журналистов, не качество журналистики являются главной целью и основой экономического процветания руководства нынешнего СЖР.
Организационный фундамент нынешнего СЖР составляют региональные союзы, подавляющее большинство членов которых — журналисты муниципальных и государственных СМИ — хотят только одного — расположения своего начальства. Именно это расположение местного чиновника, а не доверие аудитории является залогом выживания большинства местных газет и других СМИ.
Основной продукт, который вырабатывают зарубежные союзы журналистов, которые на самом деле являются обычными профсоюзами работников СМИ, это солидарность и навыки совместных действий. Основной продукт, который выделяет СЖР, это лояльность к власти. Отдельные члены СЖР и даже отдельные секретари могут фрондировать, критиковать власть, говорить о праве СМИ, как Михаил Федотов, или писать резолюцию о том, что дело против Аксаны Пановой является заказным, как это сделал секретарь СЖР Леонид Никитинский. А потом Всеволоду Богданову позвонит Александр Левин, председатель Свердловского областного СЖ, бывший до этого руководителем администрации главы области, и объяснит председателю СЖР, что губернатору это заявление очень не нравится. А то, что не нравится губернатору, очень плохо отражается на его, Левина, здоровье. А то, что отражается на здоровье Левина, а значит, и на здоровье Свердловского СЖ, в перспективе, на очередных выборах может плохо сказаться на здоровье самого Богданова. Последняя фраза вряд ли была произнесена в этом разговоре, но Богданов человек бывалый и прекрасно понимает, что его выборщиками являются региональные делегаты, чьими голосами управляют местные председатели — такие как Левин, а не какой-то там Никитинский. Поэтому Богданов и заявил Левину, что резолюция, которая висит на сайте СЖР и в которой говорится о заказном характере суда над Пановой — это бумага, которую повесили какие-то хакеры, взломав сайт СЖР, и что никакой такой резолюции он, Богданов, не согласовывал, а по «делу Пановой» он, Богданов, наоборот, все разделяет и никакой солидарности с ней не чувствует.
Что, кстати, истинная правда, поскольку Панова — журналист, а Богданов — чиновник, промышляющий бизнесом, основанным на эксплуатации недвижимости СЖР. Какая уж тут между ними может быть солидарность, тем более журналистская.
Два с лишним постсоветских десятилетия показали, что на базе советских учреждений построить что-либо живое и полезное практически невозможно. Вряд ли еще десять лет назад Богданов рискнул бы публично заявить то, что он сказал в отношении журналистки Аксаны Пановой. Сегодня такая позиция востребована, а в условиях полного разрушения института репутации, такое холуйство по отношению к власти и соответственно предательство интересов журналистики не влечет никаких социальных санкций.
В последние дни власть четко расставила ориентиры, что в журналистике с ее точки зрения хорошо, а что такое плохо. Владимир Соловьев получил орден. Дмитрий Киселев и Маргарита Симоньян — новые перспективные назначения. Михаил Леонтьев обосновался в руководстве "Роснефти". Аксана Панова получила два года условно, штраф и запрет на занятие журналистикой.
Со дня рождения российской прессы прошло 311 лет.
С праздником вас, дорогие коллеги!
Оригинал публикации.
Судьба России в XXI веке
Справка об этом сайте.
Блог придуман после выборов в представительные органы власти в декабре 2011 года, которые, по мнению наблюдателей, были сфальсифицированы.
Народ возмутился узурпацией власти и вышел на площади в Москве и Петербурге. Депутаты Ленсовета в то время сделали соответствующие заявления.
Группа депутатов Ленсовета 21 созыва (полномочия с 1990 по 1993 год) и в настоящее время озабоченно следят за судьбой России, публикуют в настоящем блоге свои наблюдения, предложения, газетные вырезки, статьи, ссылки на интересные сообщения в Интернете, заметки.
Какая власть сложится в России в 21 веке: анархия, деспотия, олигархия, монархия, демократия или, может быть, гуманизм?
На страницах этого сетевого журнала - публикации о экономике, финансах, культуре, политике, войне, истории:
- Сергей Егоров. Вырваться из плена советской мифологии!
- Александр Сазанов. Седые политики встречают политическую весну-2012.
- Юрий Вдовин. Праздник на чужой улице.
- Лев Семашко. Владимир Путин – исторический реформатор 21 века.
- Павел Цыпленков. Бархатная осень 1989 года.
- Сергей Басов. Гуманизм.
Новейшая история России в книге
«Колбасно-демократическая революция в России. 1989-1993»
The Fate of Russia in XXI Century
Information about this site.
Petersburg politics convocation (powers from 1990 to 1993) today closely follow the fate of Russia, publish in this online journal his press clippings, observation, Notes, articles, links to interesting posts on the Internet, Offers.Blog created after the election to representative bodies in December 2011, which, according to observers were rigged.
The people protested usurpation and went Square in Moscow and St. Petersburg. Deputies of in while made declarations.
What kind of state will become Russia in the 21st century: democracy, oligarchy, anarchy, despoteia, monarchy or, perhaps, clericalism?
On the pages of this online journal - publication about the Culture, Finance, Economy, War, History, Politics:
- L.Semashko. Vladimir Putin - a historical reformer of the 21st century.
- A.Sazanov. Deputies of the Leningrad City Council met Year of the Black Snake.
- Yu.Vdovin. Challenges and priorities of the XXI century.
- S.Basov. Alternative Election philosophy.
- P.Tsyplenkov. Anniversary of the outstanding petersburger.
- S.Egorov. A judicial reform: three main directions.
Комментариев нет :
Отправить комментарий