вторник, 31 января 2017 г.
понедельник, 30 января 2017 г.
четверг, 26 января 2017 г.
среда, 25 января 2017 г.
Владимир Высоцкий как зеркало неслучившейся революции
Поздравляли меня с днем рожденья.
.........................................
.........................................
.........................................
.........................................
Не отрывайте лист календаря
И не спешите в завтра без оглядки!
В.Высоцкий, 1964
Влади́мир Семёнович Высо́цкий — советский поэт, актёр и автор-исполнитель песен; автор прозаических произведений. Лауреат Государственной премии СССР. Актёр Театра драмы и комедии на Таганке в Москве. Родился 25 января 1938 года.
Революция в Тюмени
Владимир ВысоцкийВ нас вера есть, и не в одних богов!..
Нам нефть из недр не поднесут на блюдце.
Освобожденье от земных оков -
Есть цель несоциальных революций.
В болото входит бур, как в масло нож.
Владыка тьмы, мы примем отреченье!
Земле мы кровь пускаем - ну и что ж, -
А это ей приносит облегченье.
Под визг лебедок и под вой сирен
Мы ждем - мы не созрели для оваций, -
Но близок час великих перемен
И революционных ситуаций!
В борьбе у нас нет классовых врагов -
Лишь гул подземных нефтяных течений, -
Но есть сопротивление пластов,
И есть, есть ломка старых представлений.
Пока здесь вышки, как бамбук, росли,
Мы вдруг познали истину простую :
Что мы нашли не нефть - а соль земли,
И раскусили эту соль земную.
Болит кора Земли, и пульс возрос,
Боль нестерпима, силы на исходе, -
И нефть в утробе призывает - "SOS",
Вся исходя тоскою по свободе.
Мы разглядели, различили боль
Сквозь меди блеск и через запах розы, -
Ведь это не поваренная соль,
А это - человечьи пот и слезы.
Пробились буры, бездну вскрыл алмаз -
И нефть из скважин бьет фонтаном мысли, -
Становится энергиею масс -
В прямом и тоже в переносном смысле.
Угар победы, пламя не угробь,
И ритма не глуши, копытный дробот!..
Излишки нефти стравливали в Обь,
Пока не проложили нефтепровод.
Но что поделать, если льет из жерл
Мощнее всех источников овечьих,
И что за революция - без жертв,
К тому же здесь еще - без человечьих?
Пусть скажут, что сужу я с кондачка,
Но мысль меня такая поразила :
Теория "великого скачка"
В Тюмени подтвержденье получила.
И пусть мои стихи верны на треть,
Пусть уличен я в слабом разуменье,
Но нефть - свободна, - не могу не петь
Про эту революцию в Тюмени!
1972
Магнитофонная революция
Магнитофонная революция - это не только последствие научно-технического прогресса. Изначально, это бунт,протест против официальной политики, идеологии, культуры.
На протяжении всей истории музыка являлась зеркалом общественной, политической и социальной жизни, она отражала проблемы и интересы общества. Музыкальная культура, возникшая в России в это время, подчеркнула расхождение взглядов некоторых музыкантов (а вместе с ними и тысяч людей) с официально признанными нормами и ценностями. «Творчество многих писателей, художников, музыкантов, режиссеров, оказавшихся за пределами Родины, официально было вычеркнуто из советской культуры, их имена перестали упоминаться даже в исторических и искуствоведческих исследованиях. Но и «вычеркнутые» произведения продолжали жить в списках, ксерокопиях, на кино-, фото- и магнитных пленках.» [«Миф о застое» лит.-худ. издание. Сост. Никонорова, Прохватилова, лениздат 1991] В развитии культуры предшествующих лет(конец 50-х - начало 60-х)проявились протеворечивые тенденции. Руководство партии по прежнему пыталось поставить культуру на службу идеологии. Н.С. Хрущев стремился привлечь на свою сторону широкие круги интеллигенции, но рассматривал их, в особенности художественную интеллигенцию, в качестве «автоматчиков» партии.
Наметилось некоторое раскрепощение в области общественных наук: начались дескуссии, борьба мнений, пробуждение. Притом борьба мнений, не навязанная сверху (как это обычно происходило раньше, при Сталине, когда давалась команда кого-то травить), а настоящая рожденная различием взглядов и позиций, столкновение нового со старым.
В целом период второй половины 50-х - 60-х годов был отличен большими достижениями науки и техники, системы образования. По ряду позиций СССР вышел на первое место в мире. Создавались новые творческие союзы: Союз работников кинематографии СССР, Союз писателей РСФСР, Союз художников РСФСР и т.д
Главным противоречием между властью и обществом сложившимся в эти годы оставалось противоречие между существующей политической системой и новыми потребностями и запросами стремительно выросшего в интеллектуальном отношении населения страны.
Сопротивление тоталитарному режиму было довольно сильным.По данным КГБ,за 1968-1972 г.г. было выявлено 3096 группировок «националистической, ревизионистской и иной антисоветской направленности»,а за участие в них было «профилактированно» 13602 человека.
Таким образом в СССР с середины 60-х годов шла борьба демократической и тоталитарной тенденций, и в художественной культуре также выделилось 2 направления– официальное и неофициальное.
Не знаю, как назовут меня в будущем...
Автор: Валерий Перевозчиков
Сайт: Известия
25 января 2007 года у Владимира Семеновича Высоцкого день рождения. Не юбилей, не круглая дата (пока) - 69 лет. Но Высоцкий - из череды тех имен в отечественной культуре, нет - в жизни российской, которые не нуждаются в "датских" поводах. Они сами по себе повод. Мы их не вспоминаем, мы с ними живем.
Сегодня "Известия" публикуют уникальный материал - расшифровку интервью, которое 14 сентября 1979 года (меньше чем за год до смерти!) на Пятигорской студии телевидения взял у Владимира Высоцкого журналист Валерий Перевозчиков. С тех пор Валерий выпустил несколько книг, посвященных великому барду, — "Живая жизнь", "Правда смертного часа", "Посмертная судьба", "Неизвестный Высоцкий"... Есть тексты, которые надо не просто читать, но слышать. Прислушайтесь — это живой голос Владимира Высоцкого. Передача была показана всего однажды — в октябре 1979-го — по второй программе Пятигорского телевидения.
Горьким летом 1980-го основную часть видеозаписи стерли...
Судьба России в XXI веке
История создания сетевого журнала.
Блог начат после выборов в декабре 2011 года, которые, по мнению наблюдателей, были сфальсифицированы.Народ возмутился пренебрежением его мнением и вышел на митинги. Авторы публикаций в этом блоге юрист Сергей Егоров, общественник Юрий Вдовин, политик Павел Цыпленков, интеллигент Леонид Романков, писатель Александр Сазанов, культуролог Сергей Басов, изобретатель сферной политики Лев Семашко в декабре 2011 года критиковали фальсификацию выборов.
Каким государством станет Россия в 21 веке: олигархия, демократия, деспотия, анархия, монархия или, может быть, меритократия - власть лучших людей?
Группа депутатов Ленсовета 21 созыва и в настоящее время внимательно следят за судьбой России, помещают в этом блоге свои статьи, наблюдения, предложения, ссылки на интересные сообщения в Интернете, заметки, газетные вырезки.
На страницах этого сетевого журнала - публикации о истории, экономике, войне, финансах, культуре, политике:
- Сергей Басов. Гуманизм.
- Юрий Вдовин. Одичание – очередной виток в истории России?.
- Сергей Егоров. Вырваться из плена советской мифологии.
- Павел Цыпленков. Юбилей выдающегося петербуржца.
- Леонид Романков. Передай свои знания и политический опыт молодежи.
Судьба революционных реформ в книге
«Колбасно-демократическая революция в России. 1989-1993»
- ответ: Что приходит первое на ум — это желание работать... Как можно больше работать. И как можно чаще ощущать вдохновение. И чтобы что-то получалось...
- в: Ваше представление о счастье?
- о: Это я вам могу сказать. Счастье — это путешествие. Может быть, в душу другого человека, путешествие в мир писателя или поэта... Какие-то поездки, но не одному, а вдвоем с человеком, которого ты любишь, мнением которого ты дорожишь.
- в: Человеческий недостаток, к которому вы относитесь снисходительно?
- о: Снисходительно? Физическая слабость.
- в: Недостаток, который вы не прощаете?
- о: Их много. Я не хочу перечислять, но... Жадность. Отсутствие позиции, которое ведет за собой очень много других пороков. Когда человек сам не знает — не только, чего он хочет в этой жизни, а когда он не имеет своего мнения или не может рассудить о предмете, о людях, о смысле жизни — да о чем угодно! — сам, самостоятельно. Когда он либо повторяет то, что ему когда-то понравилось, чему его научили, либо неспособен к самостоятельному мышлению.
- в: Что вы цените в мужчинах?
- о: Сочетание доброты, силы и ума. Я когда надписываю фотографии пацанам, обязательно пишу: "Вырасти сильным, умным и добрым". Вот такое сочетание.
- в: Что вы цените в женщинах?
- о: Ну, скажем так, я бы написал: "Будь умной, красивой и доброй". Красивой — необязательно внешне, как вы понимаете.
- в: Если бы вы не были Высоцким, то кем бы вы хотели стать?
- о: Высоцким! Нет, вы не поймите... Однажды очень знаменитый человек появился в одной компании в Москве, и все окружающие договорились: "Давайте посчитаем — сколько раз за первую минуту он скажет слово "я". За первую минуту — по секундомеру — было семь раз, за вторую — восемь... Я боюсь впасть в эту самую крайность, но, если мы начнем разговор обо мне, тогда я вынужден буду гово-рить "я, я, я, я..." Я это не очень люблю.
- в: Ваше любимое изречение, афоризм...
- о: Вы знаете, у меня есть один друг, известный кинорежиссер и литератор, он сам пишет сценарии, статьи в газетах, вел передачу по телевидению, это Саша Митта. Он считает, что каждый человек обязан выписывать, запоминать афоризмы. Я никогда этим не занимался. Я только помню: "Veni, vidi, vici", то есть "пришел, увидел, победил". Это приятно... Хорошее изречение.
- в: Насколько искренне вы отвечали?
- о: Абсолютно! Вы понимаете, нет смысла мне отвечать неискренне. Я сюда пришел вовсе не для того, чтобы кому-то нравиться. Я пришел сюда, чтобы правду ответить на интересующие вас вопросы. Мне нет смысла ни лгать, ни подхалимничать сейчас, ни притворяться. Хотите — верьте, хотите — нет. Я во всех своих выступлениях, во всех беседах, даже дома стараюсь разговаривать искренне...
- в: Вы сказали однажды: "Я в отличие от других поэтов..." Вот я тоже вас считаю поэтом по преимуществу, а вы кем себя считаете?
- о: Вы знаете, сложно очень ответить на этот вопрос. Я себя считаю тем, кто я есть. Я думаю, сочетание тех жанров и элементов искусства, которыми я за-нимаюсь и пытаюсь сделать из них синтез, — может, это даже какой-то новый вид искусства. Не было же магнитофонов в XIX веке, была только бумага, теперь появились магнитофоны и видеомагнитофоны. Вы спросили: кем я себя больше считаю — поэтом, композитором, актером? Вот я не могу вам впрямую ответить на этот вопрос. Может быть, все вместе это будет называться каким-то одним словом в будущем, и тогда я вам скажу: "Я себя считаю вот этим-то". Такого слова пока нет. Если упростить вопрос, то больше всего я работаю со стихом, безусловно. И по времени, и чаще ощущаю эту самую штуку, которая называется вдохнове-нием, которая сядет тебе на плечо, пошепчет ночью, где-то к шести утра, когда изгрыз ногти и кажется, что ничего не выйдет, и вот оно пришло...
- в: А когда появилась гитара?
- о: Вы знаете, гитара появилась совсем случайно и странно... Я давно, как все молодые люди, писал стихи. Писал много смешного. В училище театральном я сочинял громадные капустники, которые шли по полтора-два часа. У меня, например, был один капустник на втором курсе — пародии на все виды ис-кусства: оперетту, оперу... Мы делали свои тексты и на темы дня, и на темы студийные, и я всегда являлся автором. То есть занимался стихами очень давно, с детства. Гитара появилась так: вдруг я однажды услышал магнитофон, тогда они совсем плохие были, магнитофоны, — сейчас-то мы просто в от-личном положении, сейчас появилась аппаратура и отечественная, и оттуда — хорошего качества! А тогда я вдруг услышал приятный голос, удивительные по тем временам мелодии и стихи, которые я уже знал, — это был Булат. И вдруг я понял, что впечатление от стихов можно усилить музыкальным инструментом и мелодией. Я попробовал это сделать сразу, тут же брал гитару, когда у меня появлялась строка. И если это не ложилось на этот ритм, я тут же менял ритм и уви-дел, что даже работать это помогает, то есть сочинять легче с гитарой. Многие люди называют это песнями. Я не называю. Я считаю, что это стихи, исполняемые под гитару, под рояль, под какую-нибудь ритмическую основу. Я попробовал сначала петь под ро-яль и под аккордеон, потому что, когда я был маленьким пацаном, меня заставляли родители из-под палки — спасибо им! — заниматься музыкой. Я немножко обучен музыкальной грамоте, хотя, конечно, все забыл, но это дало мне возможность хоть как-то, худо-бедно, овладеть этим бесхитростным инструмен-том — гитарой. Я играю очень примитивно, и иногда, даже не иногда, а часто, слышу упреки в свой адрес по поводу того, почему такая примитивизация нарочитая. Это не нарочитая примитивизация, это — "нарочная". Я специально делаю упрощенные ритмы и ме-лодии, чтобы это входило сразу моим зрителям не только в уши, но и в души, чтобы мело-дия не мешала воспринимать текст, то, что я хотел сказать. Вот из-за чего появилась ги-тара. А когда? Уже лет 14. После окончания студии.
Полностью интервью http://www.vsvysotsky.ru/press_1.php
Владимир Высоцкий
«Баллада о борьбе»
Сpедь оплывших свечей
И вечеpних молитв,
Сpедь военных тpофеев
И миpных костpов
Жили книжные дети,
Не знавшие битв,
Изнывая от мелких
Своих катастpоф.
Детям вечно досаден
Их возpаст и быт, -
И дpались мы до ссадин,
До смеpтных обид.
Hо одежды латали
Hам матеpи в сpок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от стpок.
Липли волосы нам
На вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой
Сладко от фpаз,
И кpужил наши головы
Запах боpьбы,
Со стpаниц пожелтевших
Слетая на нас.
И пытались постичь
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Пpинимавшие вой,
Тайну слова "пpиказ",
Hазначенье гpаниц,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.
А в кипящих котлах
Пpежних боен и смут
Столько пищи для маленьких
Наших мозгов!
Мы на pоли пpедателей,
Тpусов, иуд
В детских игpах своих
Назначали вpагов.
И злодея следам
Hе давали остыть,
И пpекpаснейших дам
Обещали любить,
И, дpузей успокоив
И ближних любя,
Мы на pоли геpоев
Вводили себя.
Только в гpёзы нельзя
Насовсем убежать:
Кpаткий век у забав -
Столько боли вокpуг!
Постаpайся ладони
У мёpтвых pазжать
И оpужье пpинять
Из натpуженных pук.
Испытай, завладев
Ещё тёплым мечом
И доспехи надев,
Что почём, что почём!
Разбеpись, кто ты - тpус
Иль избpанник судьбы,
И попpобуй на вкус
Hастоящей боpьбы.
И когда pядом pухнет
Изpаненный дpуг,
И над пеpвой потеpей
Ты взвоешь, скоpбя,
И когда ты без кожи
Останешься вдpуг
Оттого, что убили его -
Не тебя, -
Ты поймёшь, что узнал,
Отличил, отыскал
По оскалу забpал:
Это - смеpти оскал!
Ложь и зло - погляди,
Как их лица гpубы!
И всегда позади -
Воpоньё и гpобы.
Если, путь пpоpубая
Отцовским мечом,
Ты солёные слёзы
На ус намотал,
Если в жаpком бою
Испытал, что почём, -
Значит, нужные книги
Ты в детстве читал!
Если мяса с ножа
Ты не ел ни куска,
Если pуки сложа
Наблюдал свысока,
И в боpьбу не вступил
С подлецом, с палачом, -
Значит, в жизни ты был
Ни пpи чём, ни пpи чём!
О чём поёт Высоцкий
Г.Мушита, преподаватель консультационного пункта Государственного института культуры, Саратов, А.Бондарюк. (Наш корр.). "Советская Россия", 9 июня 1968 года
В старину, говорят, в Москву за песнями ездили. Да, собственно, почему только в старину? Сколько замечательных песен, родившихся в столице, помогали советским людям строить и жить, бороться и побеждать.Замечательные песни создают московские композиторы и сейчас. Только совсем не такие песни везут некоторые "барды" из Москвы. И звучат они в городах, находящихся на весьма солидном расстоянии от столицы. Быстрее вируса гриппа распространяется эпидемия блатных и пошлых песен, переписываемых с магнитных пленок. Быть может, на фоне огромных достижений литературы и искусства это кажется мелочью, "пикантным пустячком". Но у нас на периферии вредность этого явления в деле воспитания молодежи видна совершенно отчетливо.
Мы очень внимательно прослушали, например, многочисленные записи таких песен московского артиста В.Высоцкого в авторском исполнении, старались быть беспристрастными.
Скажем прямо: те песни, которые он поет с эстрады, у нас сомнения не вызывают и не о них мы хотим говорить. Есть у этого актера песни другие, которые он исполняет только для "избранных". В них под видом искусства преподносится обывательщина, пошлость, безнравственность. Высоцкий поет от имени и во имя алкоголиков, штрафников, преступников, людей порочных и неполноценных. Это распоясавшиеся хулиганы, похваляющиеся своей безнаказанностью ("Ну, ничего, я им создам уют, живо он квартиру обменяет".
У Высоцкого есть две песни о друге. Одна написана для кинофильма "Вертикаль", другая с экрана не звучала. Люди из этих песен очень разные: один отправляется в горы, другой едет в Магадан. Что ж, ехать в Магадан, как и в другие края, чтобы строить, бороться с трудностями, - дело похвальное. Но Высоцкий воспевает не это. Он спешит "намекнуть", что его друг едет в Магадан "не по этапу, - не по этапу, его не будет бить конвой, он добровольно".
Вначале трудно даже понять, кто более дорог Высоцкому: тот друг, который поддержал его, свалившегося со скал, или тот, который едет в Магадан, потому что "с него довольно" (чего довольно?) и что автору ближе - "испробовать свои силы в горах" или "уехать с другом заодно и лечь на дно"?
Но в конечном итоге друг выбран. И совсем не тот, что "шел за тобой, как в бой", а тот, который идет "на дно". Певец клянется ему в своей верности:
Я буду петь под струнный звон
Про то, что будет видеть он.
Во имя чего поет Высоцкий? Он сам отвечает на этот вопрос: "ради справедливости и только". Но на поверку оказывается, что эта "справедливость" - клевета на нашу действительность. У него, например, не находится добрых слов о миллионах советских людей, отдавших свои жизни за Родину (4). Странно, но факт остается фактом: герои Отечественной войны, судя по одной из песен Высоцкого, - это бывшие преступники, которые "не кричали "ура", но явились чуть ли не главной силой и не будь их - нам не удалось бы победить врага (5).
Высоцкий сложил "Сказку о русском духе", который вылился из винной бутылки, но, несмотря на свои способности, "супротив милиции ничего не смог". Забрала "русского духа" милиция:
Вывели болезного, руки ему за спину,
И с размаху кинули в черный воронок.
В программной песне "Я старый сказочник" Высоцкий (это как раз не Высоцкого песня, а Ю.Кукина) сообщает:
Но не несу ни зла я и ни ласки...
Я сам себе рассказываю сказки.
Ласки он, безусловно, не несет, но зло сеет. Это несомненно. Так, например, взяв строчку из поэмы В.Маяковского, он предлагает ее в такой обработке:
И думал Буткеев, мне челюсть кроша,
Что жить - хорошо и жизнь - хороша!
Могут подумать: паясничает актер, просто ублажает низменные вкусы. Однако, оказывается, Высоцкому приятна такая слава, которая "грустной собакой плетется" за ним. И в погоне за этой сомнительной славой он не останавливается перед издевкой над советскими людьми, их патриотической гордостью. Как иначе расценить то, что поется от имени "технолога Петухова", смакующего наши недостатки и издевающегося над тем, чем по праву гордится советский народ:
Зато мы делаем ракеты,
Перекрываем Енисей,
А также в области балету
Мы впереди планеты всей.
В школах, институтах, в печати, по радио много усилий прилагается для пропаганды культуры речи. Борются за чистоту разговорного языка лингвисты и филологи. А артист Высоцкий уродует родной язык до неузнаваемости. Чего стоит хотя бы это: "из дому убег", "чегой-то говорил", "из гаражу я прибежу" и "если косо ты взглянешь, то востру бритву наточу", "чуду-юду победю" и т.д. и т.п.
Все это совсем не так наивно, как может показаться на первый взгляд: ржавчина не вдруг поражает металл, а исподволь, незаметно. И человек не вдруг начинает воспринимать и высказывать чуждые взгляды. Сначала это просто сочувствие преступникам на том основании, что они тоже люди. Сначала - вроде шутя о милиции, которая "заламывает руки" и "с размаху бросает болезного", а потом возникает недовольство законом, правосудием.
"Различие между ядами вещественными и умственными, - писал Лев Толстой, - в том, что большинство ядов вещественных противны на вкус, яды же умственные ...к несчастию, часто привлекательны."
Привлекательными кажутся многим поначалу и песни Высоцкого. Но вдумайтесь в текст и вы поймете, какой внутренний смысл таится за их внешностью.
Мы слышали, что Высоцкий хороший драматический артист, и очень жаль, что его товарищи по искусству вовремя не остановили его, не помогли ему понять, что запел он свои песни с чужого голоса.
вторник, 24 января 2017 г.
Богатые и бедные
Трудом Россию не понять
«Огонек» выяснял, почему мы самые трудолюбивые, но и самые неэффективныеКак заставить русского человека эффективно трудиться? Об этом спорили в разные эпохи и предлагали разные рецепты. Во времена империи уповали на "немецкого управляющего", в советскую эру — на стахановцев и соцсоревнование…
Грядущий триллионер
 |
| Исследователи высчитали, какой объем национального богатства страны контролирует один процент самых состоятельных граждан. Источник: Credit Suisse Research Institute, 2016 год |
Новостью прошлой недели стал доклад Oxfam (международное объединение организаций в борьбе с бедностью): восемь богатейших людей в мире владеют тем же состоянием, что и половина человечества. Вот он — результат затяжной борьбы с экономическим неравенством. Над парадоксом задумался наш постоянный автор
Триллионер? Это тот, у кого будет триллион долларов и кто придет в этот мир через 25 лет. Кем он будет, американцем, китайцем, русским — сказать сейчас сложно. Но он придет, заявит о себе и будет диктовать миру свои условия. Таковы прогнозы. Такова глобальная перспектива. Что это — угроза демократии, свободе, человеческим ценностям, многовековой культуре? Мир переворачивается, скаля зубы и обещая быть совершенно неузнаваемым?
Вполне вероятно.
Судьба России в XXI веке
Философия блога.
Какая власть сложится в России в 21 веке: демократия, олигархия, анархия, монархия, деспотия или, может быть, гуманизм?
Блог начат после выборов в представительные органы власти в декабре 2011 года, которые, по мнению проигравших партий, были сфальсифицированы.
Народ возмутился узурпацией власти и вышел на массовые демонстрации протеста. Авторы статей в этом блоге публицист Павел Цыпленков, искуствовед Сергей Басов, философ Лев Семашко, петербургский адвокат Сергей Егоров, интеллигент Леонид Романков, журналист Александр Сазанов, правозащитник Юрий Вдовин в декабре 2011 года критиковали фальсификацию выборов.
Петербургские политики и сегодня внимательно следят за судьбой России, публикуют в этом сетевом журнале свои наблюдения, статьи, заметки, предложения, ссылки на интересные сообщения в Интернете, газетные вырезки.
На страницах этого сетевого журнала - публикации о финансах, культуре, политике, истории, экономике, войне:
- Сергей Егоров. Конституция для Берега Слоновой Кости.
- Лев Семашко. Религиозная гармония.
- Юрий Вдовин. Одичание – очередной виток в истории России?.
- Павел Цыпленков. Конец истории советской власти.
- Сергей Басов. Альтернативная избирательная философия.
Судьба революционных реформ в книге
«Колбасно-демократическая революция в России. 1989-1993»
Можно ли это предотвратить? Но не слишком ли поздно? Во всяком случае, уже сегодня восемь богатейших бизнесменов (группа американцев, начиная с Билла Гейтса) имеют столько же денег, сколько половина населения Земли (3,6 млрд человек). Благотворительность по большому счету не работает (но по маленькому, локальному — да, и спасибо тем, кто занимается ею!). Международные корпорации не жалеют денег на своих квалифицированных сотрудников и потому вынуждены уклоняться от налогов, отчего возникают катастрофические результаты в беднейших странах: отсутствие средств на образование, голод (каждый девятый на Земле голодает), невыносимо высокая смертность детей. Разрыв в доходах между богатыми и бедными увеличивается с каждой минутой. Мировой экономический кризис обогатил богатых и разорил бедных. Что будет дальше?
Но сначала: откуда все это пошло? Исходя из благородных гуманистических традиций, многие до сих пор верят в прогресс и человеческую отзывчивость. Верят в то, что человек существенно отличается от зверя. Однако опыт мировых войн и тоталитарных режимов ХХ века свидетельствует о менее оптимистических перспективах.
После революции 1917 года русский мыслитель Николай Бердяев написал книгу "Философия неравенства". Она направлена против революционного мировоззрения. Попытка изменить мир революционным способом оказалась негодной. Вместо свободы Россия впала в век полного разгрома свобод. По Бердяеву, ошибка революции в убеждении, что люди равны. До сих пор многие из нас придерживаются этой же иллюзии. Отвергая очевидные вещи — талант, ум, предприимчивость,— кажется, что всех можно уравнять и одинаковым образом осчастливить. Но сама революция учит нас тому, что ее лидеры превращаются в еще больших угнетателей, чем дореволюционные правители. Все заканчивается диктатурой посредственности и бескультурья. Отказ от неравенства порождает не светлое будущее, а страх и цинизм. Умная диверсификация способностей — вот что необходимо в нашем мире.
Призывать к новой мировой революции, которая уничтожит богатых и разделит их имущество среди бедных, значит, призывать к хаосу, который уничтожит человечество так же, как ядерное оружие. В эпоху технологических инноваций ход назад невозможен. Но и вперед хода нет. Тупик?
Жители нашей страны, кажется, находят выход из безвыходного положения. Судя по недавним опросам, они сокращают свои запросы и довольствуются малым. Они никогда не жили привольно и зажиточно. Но это самоограничение ведет к тому, что люди замыкаются в своем микромире, заботясь только о своей семье, отказываясь от любой гражданской ответственности, которая кажется им обузой и лицемерием. Власти предержащие могут быть довольны: с таким покладистым населением жизнь им в радость! Опыт революции, раскулачивания, голодомора, войны и разрухи, постоянного шатания всех ценностей научил россиянина жить в землянке и выживать в условиях государственного террора и глобального ужаса. Беда лишь в том, что, отдавая государству право на бесконтрольную власть, наши люди в перспективе могут опять спуститься в землянки. Но им не привыкать.
Самые богатые люди России – 2016: список Forbes
Американский Forbes обнародовал очередной рейтинг мировых миллиардеров. Впервые российскую часть рейтинга возглавил совладелец «Новатэка» и «Сибура» Леонид Михельсон. Кто этот человек?Forbes пишет, что Леонид Михельсон – это основной акционер крупнейшего независимого производителя газа в России «Новатэк» и нефтехимического холдинга «Сибур». Он также владеет миноритарной долей в банке Промсвязьбанк.
Отец Леонида Михельсона был директором строительного треста Куйбышевтрубопроводстрой — крупнейшего в системе Министерства строительства нефтяной и газовой промышленности СССР.
Состояние Леонида Михельсона журнал Forbes оценил в $14,4 млрд, самый богатый россиянин занимает 60-е место в мировом рейтинге Forbes.
На второй же строчке рейтинга самых богатых людей России на этот раз расположился Михаил Фридман. Его состояние Forbes оценил в $13,3 млрд. Фридман занял 63 место мировом рейтинге самых богатых людей планеты.
Топ – 10 самых богатых людей России - 2016
|
№ |
Имя и фамилия |
Состояние |
Место в мировом рейтинге: |
|
1. |
Леонид Михельсон |
$14,4 млрд |
60 |
|
2. |
Михаил Фридман |
$13,3 млрд |
63 |
|
3. |
Алишер Усманов |
$12,5 млрд |
73 |
|
4. |
Владимир Потанин |
$12,1 млрд |
78 |
|
5. |
Геннадий Тимченко |
$11,4 млрд |
85 |
|
6. |
Алексей Мордашов |
$10,9 млрд |
93 |
|
7. |
Виктор Вексельберг |
$10,5 млрд |
98 |
|
8. |
Владимир Лисин |
$9,3 млрд |
116 |
|
9. |
Вагит Алекперов |
$8,9 млрд |
124 |
|
10. |
Герман Хан |
$8,7 млрд |
128 |
понедельник, 23 января 2017 г.
Демократия и фашизм
«Сохранять власть террором,
насилием и притеснениями
не только постыдно, но и несправедливо»
насилием и притеснениями
не только постыдно, но и несправедливо»
Плутарх
«Gegen Demokraten helfen nur Soldaten» –
«От демократии помогают только солдаты»
«От демократии помогают только солдаты»
Немецкая поговорка
Из книги: Баррингтон Мур-младший. Социальные истоки диктатуры и демократии. 1966. Перевод на рус. яз., оформление. Издательский дом Высшей школы экономики, 2016
 |
| Штурм Лувра 29.07.1830. |
Второй путь был также капиталистическим, но в отсутствие сильной революционной волны он привел к реакционным политическим формам, закончившимся фашизмом. Стоит подчеркнуть, что в Германии и Японии через революцию сверху промышленности удалось подняться и добиться успеха.
Третий путь, конечно, коммунистический. В России и Китае революции, опиравшиеся в основном, хотя и не исключительно, на крестьянство, сделали возможным коммунистический вариант.
Наконец, в середине 1960-х годов Индия с трудом присоединилась к процессу превращения в современное индустриальное общество. В этой стране не было ни буржуазной революции, ни консервативной революции сверху, ни пока что коммунистической. Сможет ли Индия избежать трагических жертв, которые придется заплатить на каждом из трех путей, найдет ли она свой вариант, как пыталось сделать правительство Неру, или она принесет не менее ужасающую жертву стагнации, остается величайшей проблемой для политиков нынешнего поколения.
 |
| Протестантские революционеры в Англии отрубают голову королю Карлу 1. Фото 30 января 1649 года, BBC |
Едва ли эти три варианта – буржуазная революция, завершающаяся демократией западного типа, консервативная революция сверху, заканчивающаяся фашизмом, и крестьянская революция, ведущая к коммунизму, – образуют весь спектр возможных путей и альтернатив. Скорее всего они являются последовательными историческими этапами. Кроме того, они связаны между собой. Методы модернизации, избранные в одной стране, меняют представление о проблеме в тех странах, которые идут следом, как заметил еще Веблен, введя в оборот модный термин «преимущества отсталости». Без предшествующей демократической модернизации Англии вряд ли были бы возможны реакционные пути, по которым пошли Германия и Япония. Без капиталистического и реакционного опыта коммунистический путь был бы совершенно иным, если бы вообще возник. Достаточно легко заметить, даже при благожелательном взгляде, что индийская неуверенность объясняется в большой мере негативной критической реакцией на все три предшествующих исторических опыта. Хотя были некоторые общие проблемы в построении индустриальных обществ, эта задача оказывается постоянно меняющейся. Исторически необходимые условия для каждого крупного политического образования резко различаются между собой.
Судьба России в XXI веке
Справка об этом сайте.
Блог создан после выборов в декабре 2011 года, которые, по мнению проигравших партий, были сфальсифицированы.Народ возмутился узурпацией власти и вышел на массовые демонстрации протеста. Авторы публикаций в этом блоге петербургский адвокат Сергей Егоров, правозащитник Юрий Вдовин, изобретатель сферной политики Лев Семашко, культуролог Сергей Басов, журналист Александр Сазанов, писатель Павел Цыпленков, действительный государственный советник Леонид Романков в декабре 2011 года критиковали фальсификацию выборов.
Петербургские политики и в настоящее время озабоченно следят за судьбой России, помещают в этом сетевом журнале свои наблюдения, газетные вырезки, ссылки на интересные сообщения в Интернете, статьи, заметки, предложения.
Каким государством станет Россия в 21 веке: монархия, анархия, олигархия, демократия, деспотия или, может быть, клерикализм?
На страницах этого блога вы найдете интересные статьи:
- Юрий Вдовин. Одичание – очередной виток в истории России?.
- Павел Цыпленков. Юбилей выдающегося петербуржца.
- Сергей Егоров. Судебная реформа: три главных направления.
- Лев Семашко. Глобальный Союз Гармонии в очереди на нобелевскую премию.
- Сергей Басов. Конституция по-человечески.
Судьба революционных реформ в книге
«Колбасно-демократическая революция в России. 1989-1993»
Внутри каждого из трех основных типов также есть различия, причем, пожалуй, самые поразительные – внутри демократического варианта, как и значительные сходства. В этой главе я постараюсь воздать должное тому и другому, рассмотрев аграрные социальные особенности, которые внесли вклад в развитие западной демократии. Следует еще раз объяснить, что значат эти громкие слова, несмотря даже на то, что определения демократии обычно уводят в сторону от реальных проблем к тривиальной игре в слова. Автор рассматривает развитие демократии как длительную и пока, конечно, не завершенную борьбу за достижение трех сравнительно близких целей:
1) ограничение произвола правителей,
2) замена произвольных правил правления справедливыми и рациональными,
3) обеспечение участия населения в выборе правителей.
Казнь королей была наиболее драматичным, но ни в коем случае не наименее важным аспектом первой цели. Усилия по установлению верховенства права, авторитета законодательной власти, а впоследствии использование государства в качестве механизма для обеспечения общественного благосостояния – знакомые и известные аспекты двух оставшихся.
На мой взгляд, достаточно обоснован тезис о том, что западный феодализм содержал определенные институции, отличавшие его от других обществ в благоприятную для демократии сторону. Немецкий историк Отто Хинтце, проанализировав социальные порядки феодального общества (Stände), сделал, пожалуй, больше других для доказательства этого тезиса, хотя он остается предметом горячих споров среди ученых. Для нас наиболее интересный аспект – это постепенный рост иммунитета отдельных групп и персон от власти правителя, а также концепция права на сопротивление несправедливой власти. Наряду с концепцией договора как общего дела, свободно предпринимаемого свободными личностями, выведенной из феодальных отношений вассальной зависимости, этот комплекс идей и практик образует главное наследие, оставленное европейским средневековым обществом современным западным представлениям о свободном обществе.
Такой комплекс сложился только в Западной Европе. Только здесь возник тонкий баланс между слишком сильной и слишком слабой королевской властью, внесший важный вклад в развитие парламентской демократии. Широкое разнообразие отдельных аналогий возникает и в других местах, но им, похоже, недостает решающего ингредиента или решающей пропорции, которые обнаруживаются в Западной Европе. В русском обществе также сформировалась система сословий. Но Иван Грозный переломил хребет независимой аристократии. Попытка восстановления привилегий после сильной власти Петра I вернула их, но без соответствующих обязательств или общего представительства в механизме управления государством. В бюрократическом Китае развилась концепция «небесного мандата», придававшего некоторый оттенок легитимности борьбе против несправедливого притеснения, но без сильной концепции корпоративного иммунитета, пусть даже ученые чиновники отчасти воплотили ее на практике и вопреки базовому принципу бюрократического правления. Феодализм зародился в Японии, но с сильным бременем лояльности к вышестоящим и к божественному правителю. Этой форме феодализма недоставало концепции взаимных обязательств среди тех, кто теоретически равен между собой. Кастовую систему в Индии можно рассматривать как уверенный шаг по направлению к концепциям иммунитета и корпоративных привилегий, но опять-таки при отсутствии теории или практики свободного договора.
Ясно, насколько это только возможно, что Пуританская революция, Французская революция и американская Гражданская революция были достаточно насильственными восстаниями в долгом процессе политических изменений, приведших к тому, что мы называем сегодня современной западной демократией. Этот процесс имел экономические причины, хотя они определенно были не единственными. Свободы, добытые в этом процессе, показывают ясную взаимосвязь. Созданные вместе с развитием современного капитализма, они демонстрируют черты определенной исторической эпохи. Ключевые элементы в либеральном и буржуазном порядке общества: право голоса, представительство в законодательном органе власти, который создает законы, а не просто штампует их по указке исполнительной власти, объективная правовая система, которая, по крайней мере в теории, не дает никаких особых привилегий по рождению или унаследованному статусу, гарантия прав собственности и устранение препятствий к этому, оставшихся от прошлого, свобода слова и право на мирное собрание. Даже если практика отставала от деклараций, тем не менее, они являются широко признанными чертами современного либерального общества. Умиротворение аграрного сектора оказалось решающей чертой всего исторического процесса, породившего такое общество. Оно было не менее важным, чем более известное дисциплинирование рабочего класса, и, конечно, тесно с ним связано. В самом деле, английский опыт подталкивает к выводу о том, что устранение сельского хозяйства в качестве основной социальной активности является одним из необходимых условий успешной демократии. Политическую гегемонию высшего класса землевладельцев необходимо было разрушить либо трансформировать. Крестьянина нужно было превратить в фермера, производящего продукцию для продажи, а не для собственного потребления или для нужд своего господина. В этом процессе высшие классы землевладельцев либо превращались в важный элемент капиталистического и демократического движения, как в Англии, либо, если они пытались сопротивляться, их господство ликвидировалось в конвульсиях революции или гражданской войны. Одним словом, высшие классы землевладельцев либо помогали произвести буржуазную революцию, либо становились ее жертвой.
Занимаясь рационализацией и распространением политического порядка, правительства стран, входящих в индустриальную эпоху XIX в. проделывали работу, которую в других странах уже выполнил королевский абсолютизм.
Поразительной особенностью процесса консервативной модернизации является появление целой плеяды выдающихся политических лидеров: в Италии – Кавура, в Германии – Штейна, Гарденберга и, самого известного из них, Бисмарка, в Японии – политиков эпохи Мэйдзи. Хотя причины этого неясны, вряд ли появление сходных по типу лидеров в сходных обстоятельствах могло быть чистой случайностью. В политическом спектре своего времени и своей страны все они были консерваторами, преданными монархии, желавшими и способными использовать ее силу для проведения реформы, модернизации и национального объединения. Хотя все они были аристократами, но в то же время и своего рода диссидентами или аутсайдерами в отношении старого порядка. Поскольку их аристократическое происхождение обогатило политику командными навыками и чувством вкуса, можно даже зафиксировать вклад прежнего аграрного режима в построение нового общества. Но здесь также были сильные импульсы в противоположном направлении. Поскольку эти политики были чужыми для аристократии, можно констатировать неспособность этого сословия ответить на вызов современного мира с помощью собственных интеллектуальных и политических ресурсов.
Наиболее успешные консервативные режимы достигли довольно многого не только в ликвидации прежнего порядка, но и в установлении нового. Государство несколькими важными методами помогало индустриальному строительству. Оно служило двигателем первичного накопления капитала, поскольку собирало ресурсы и направляло их на строительство промышленного производства. Оно также играло важную роль, хотя и не полностью репрессивную, в усмирении рабочей силы. Производство вооружений служило важным стимулом для промышленности. Как и протекционистская тарифная политика. Все эти меры в некоторый момент привели к оттягиванию ресурсов или людей из сельского хозяйства. Поэтому периодически они обостряли отношения внутри коалиции между представителями высших коммерческих и аграрных кругов, что и было главной чертой этой политической системы. В отсутствие внешней угрозы, порой реальной, порой, вероятно, вымышленной, а в случае Бисмарка – и расчетливо организованной ради внутренних целей, интересами помещиков могли пренебречь, что ставило под угрозу весь политический процесс. Однако нет необходимости объяснять его характер только лишь внешней угрозой. Материальные и иные награды – «выигрыш» (payoff) на языке гангстеров и теории игр – были довольно значительными для обеих сторон, поскольку им удавалось удерживать на месте крестьянство и промышленных рабочих. Там, где был существенный экономический прогресс, промышленные рабочие смогли получить значительные преимущества, как, например, в Германии, где была изобретена Sozialpolitik («социальная политика»). Именно в тех странах, которые сильнее отставали, – в Италии и в большей степени в Испании – была сильнее выражена тенденция к «каннибализации» собственного населения.
По-видимому, для успеха консервативной модернизации были необходимы определенные условия. Во-первых, требуется достаточно способное политическое руководство для того, чтобы вести за собой более близорукие реакционные элементы, сконцентрированные в основном, хотя и не исключительно, в высших землевладельческих классах. Японии вначале пришлось подавить реальный мятеж, Сацумское восстание, для обуздания этих элементов. Реакционеры всегда могут выдвинуть правдоподобный аргумент, что вожди модернизации совершают изменения и уступки, которые лишь пробуждают аппетит низших классов и ведут к революции. Руководство должно иметь в своем распоряжении или суметь создать достаточно мощный бюрократический аппарат, включающий репрессивные органы, армию и полицию (как говорят немцы: «Gegen Demokraten helfen nur Soldaten» – «От демократии помогают только солдаты»), чтобы освободить себя от крайних влияний как со стороны реакционеров, так и со стороны народных масс и радикалов. Правительство должно изолировать себя от общества, что может произойти гораздо легче, чем утверждается в примитивных пересказах марксистской теории.
В краткосрочной перспективе сильное консервативное правительство имеет отчетливые преимущества. Оно способно одновременно поощрять и контролировать экономический рост. Оно может присматривать за тем, чтобы низшие классы, которые оплачивают все варианты модернизации, не создавали больших проблем. Но Германия и – даже в большей степени – Япония попытались решить, по сути, неразрешимую проблему – провести модернизацию без изменения социальной структуры. Единственным выходом из этой дилеммы был милитаризм, который сплотил высшие классы. Милитаризм усилил напряженность в международных отношениях, что, в свою очередь, делало промышленный рост все более настоятельной задачей, пусть даже в Германии Бисмарку удавалось некоторое время контролировать ситуацию, отчасти потому что милитаризм еще не стал массовым явлением. Проведение бескомпромиссных структурных реформ, т. е. переход к платному коммерческому сельскому хозяйству, осуществленный таким образом, чтобы не подвергать репрессиям тех, кто трудится на земле (как и их собратьев на производстве), одним словом, рациональное использование современных технологий на благо людей совершенно не вписывалось в политическое видение этих правительств. В конечном счете эти системы потерпели крах из-за стремления к внешней экспансии, но это случилось лишь после того, как они попытались внушить реакционные взгляды массам в форме фашизма.
Англия после эпохи революций в XVII веке и промышленного подъема в XVIII веке пережила период реставрации и террористической реакции в начале XIX века.
Начиная с последних лет Французской революции и вплоть до 1822 г. английское общество прошло через реакционную фазу, которая заставляет вспомнить как о рассмотренных выше случаях, так и о современных проблемах американской демократии. Почти все эти годы Англия вела войну против революционного режима и его наследников, причем на кону иной раз оказывалось спасение нации. Как и в наше время, сторонников внутренних реформ считали иноземными врагами, воплощающими само зло. Опять-таки, как и в наше время, насилие, репрессии и предательства, которыми сопровождалось революционное движение во Франции, приводили в отчаяние и разочаровывали его английских сторонников и в то же время облегчали и делали более убедительной деятельность реакционеров, страстно желавших затоптать на своей земле малейшие искры пожара, бушевавшего по ту сторону канала. Великий французский историк Эли Галеви, далекий от драматических преувеличений, утверждал в своем сочинении 1920-х годов, что «знать и средний класс установили по всей Англии царство террора, причем более ужасного, хотя и менее слышного, чем громкие акции [радикалов]» [Halévy, 1949, vol. 2, p. 19]. События 40 с лишним лет, прошедших со времени написания этих строк, притупили наше восприятие и снизили наши стандарты. Ни один из сегодняшних авторов не назвал бы эту фазу царством террора. Число прямых жертв этих репрессий было невелико. В «бойне при Петерлоо» (1819) – как называют это событие с саркастическим намеком на знаменитую победу Веллингтона в битве при Ватерлоо – погибло 11 человек. Тем не менее митинговое движение за парламентскую реформу было поставлено вне закона, прессу заставили замолчать, ассоциации, имевшие черты радикализма, подвергались запретам, была организована серия спешных судебных процессов над изменниками родины, в народную среду внедрялись шпионы и провокаторы, а правовая гарантия Habeas Corpus была приостановлена после окончания войны с Наполеоном. Репрессии и страдания были реальными, распространенными и лишь отчасти сдерживаемыми за счет активности непреклонных оппозиционеров – аристократов, подобных Чарлзу Джеймсу Фоксу (1749–1806), отважно выступавшему в парламенте, а иногда судей или присяжных, отказывавшихся вынести приговор обвиняемому в измене родине и по другим статьям.
Почему этот реакционный подъем был не более чем проходной фазой развития Англии? Почему Англия не пошла дальше по этому пути и не стала еще одной Германией? Англосаксонские свободы, Великая хартия вольностей и тому подобная риторика не дают ответа на этот вопрос. Парламент принимал репрессивные меры подавляющим большинством голосов.
Многое объясняет тот факт, что за век до этого английские радикалы отрубили голову своему монарху, уничтожив тем самым магию королевского абсолютизма в Англии. На уровне причинно-следственных связей выясняется, что вся предшествующая история Англии, ее опора на морской флот вместо армии, на неоплачиваемых мировых судей вместо королевских чиновников привели к тому, что в распоряжении центрального правительства здесь был намного более слабый репрессивный аппарат, чем в мощных континентальных монархиях. Поэтому материальные условия, на основе которых можно было построить немецкую систему, либо отсутствовали, либо были недостаточно развиты. Тем не менее мы встречали выше достаточно примеров крупных социальных и политических изменений, развивавшихся из, казалось бы, малообещающего начала, поэтому следует допустить, что недостающие институции могли бы возникнуть в более благоприятных обстоятельствах. Однако, по счастью (для гражданских свобод), они не были таковыми. Движение в сторону индустриализации началось в Англии намного раньше, избавив английскую буржуазию от необходимости искать поддержку со стороны короны или землевладельческой аристократии. В английской реакционной фазе были намеки на возможность фашизма, в особенности в некоторых выступлениях против радикалов. Но это были не более чем намеки. Время еще не пришло. Фашистские симптомы были намного заметнее в другой части мира в более позднюю эпоху – во время краткой фазы экстремизма в России после 1905 г. Это было слишком даже по российским меркам той поры, и можно найти хорошие аргументы в пользу тезиса о том, что именно русские реакционеры изобрели фашизм. Таким образом, эта фаза российской истории особенно поучительна, поскольку она показывает, что фашистский синдром (1) может возникнуть в ответ на сложности в развитии промышленности независимо от специфических социальных и культурных условий, (2) может найти множество первопричин в аграрной жизни, (3) появляется отчасти в ответ на слабый импульс в сторону парламентской демократии, (4) но не способен добиться успеха без преобладания промышленности или в условиях доминирования сельского хозяйства. Все эти моменты, конечно, подтверждаются недавней историей Китая и Японии, однако поучительно найти для них серьезное подтверждение в российской истории.
Накануне революции 1905 г. малочисленный класс российских торговцев и промышленников выразил некоторые признаки неудовольствия репрессивной политикой царского самодержавия и проявил готовность поиграть с идеями либерализма и конституции. Однако забастовки рабочих и содержавшееся в императорском Манифесте от 17 октября 1905 г. обещание согласиться на некоторые требования рабочих вновь вернули сторонников индустриализации в лагерь защитников царской власти. На фоне этого возникает движение черносотенцев. Опираясь отчасти на американский опыт, они ввели в русский язык слово «линчевать» и настаивали на применении «закона Линча». Они прибегали к насилию в стиле штурмовиков для подавления «измены» и «мятежа». Как утверждала их пропаганда, если России удастся избавиться от «жидов» и приезжих, все будут жить счастливо, вернувшись к «исконно русским» традициям. Этот антисемитский нативизм пользовался большой популярностью у отсталых, докапиталистических, мелкобуржуазных элементов в городской среде и среди мелкого дворянства. Однако в отсталой крестьянской России начала XX в. эта форма правого экстремизма оказалась неспособна найти прочную поддержку в народе. Она в основном распространилась в областях совместного проживания разных национальностей, где объяснение всех несчастий деятельностью евреев и чужеземцев приобретало какой-то смысл в рамках крестьянского опыта. Как всем известно, в той мере, в какой оно было политически активным, русское крестьянство было революционным и, в конечном счете, стало главной силой, сокрушившей прежний режим.
Хотя не менее полезно было бы предпринять параллельное рассмотрение провалов демократии, которые привели к фашизму в Германии, Японии и Италии, для наших теперешних целей достаточно заметить, что фашизм немыслим без демократии или без того, что порой торжественно называется выходом масс на историческую арену. Фашизм был попыткой сделать реакционные и консервативные идеи популярными и плебейскими, вследствие чего консерватизм, конечно, утрачивал свойственную ему связь со свободой – некоторые аспекты этого процесса были рассмотрены в предшествующей главе.
Фашизм отменял понятие объективного права. Среди его наиболее значимых черт было насильственное отторжение гуманистических идеалов, включая любое понятие о равенстве людей. Фашистская идеология не только подчеркивала необходимость иерархии, дисциплины и повиновения, но также утверждала, что все это имело самостоятельную ценность. Романтические представления о товариществе едва ли смягчают эту доктрину; это товарищество в повиновении. Еще одной особенностью был акцент на насилии. Он превосходил все холодные и рациональные оценки фактического значения насилия в политике и доходил до мистического преклонения перед «твердостью» ради нее самой. Крови и смерти нередко свойственны черты эротического соблазна, однако в свои менее экзальтированные моменты фашизм был совершенно «здоровым» и «нормальным», он обещал возврат в уютное буржуазное или даже добуржуазное, крестьянское, лоно.
Плебейский антикапитализм, таким образом, наиболее явно отличает фашизм XX в. от его исторических предшественников – консервативных и полупарламентских режимов XIX в. Он является результатом как вторжения капитализма в деревенскую экономику, так и напряжений, возникающих после конкурентной фазы развития капиталистической промышленности. Поэтому наиболее полно фашизм развился в Германии, где капиталистический промышленный рост продвинулся дальше всего в рамках консервативной революции сверху. В таких отсталых регионах, как Россия, Китай и Индия, он проявил себя лишь в форме слабой второстепенной тенденции. На привлекательность фашизма для нижних слоев городского среднего класса, который испытывал угрозу со стороны капитализма, многократно указывалось. Депрессия ознаменовала собой глубокий и всесторонний кризис, главным ответом на который в деревне стал национал-социализм. Деревенская поддержка нацистов составляла в среднем 37,4 % и практически не отличалась от поддержки в целом по стране на последних относительно свободных выборах 31 июля 1932 г. Оглядываясь на фашизм и его предшественников, мы можем видеть, что прославление крестьянства возникает как реакционный симптом и на Западе, и в Азии в тот момент, когда крестьянская экономика сталкивается с суровыми испытаниями. В первой части эпилога я попытаюсь указать некоторые повторяющиеся формы, которые приобретает это прославление на более опасных стадиях.
Предельно раздробленное общество, нуждающееся в расплывчатых санкциях для сохранения своей целостности и для выжимания излишков продукции у коренного крестьянства, практически не подвержено крестьянским восстаниям, поскольку оппозиция обычно выражается в создании еще одного сегмента. В то же время аграрная бюрократия или общество, которое зависит от центральной власти, обеспечивающей извлечение излишков, наиболее подвержены подобным выступлениям. Феодальные системы, где реальная власть распределена между несколькими центрами в условиях номинальной центральной власти слабого монарха, находятся где-то посередине. Эта гипотеза по крайней мере соответствует основным фактам, приведенным в данном исследовании. Крестьянский бунт был серьезной проблемой в традиционном Китае и в царской России; несколько менее серьезной, но нередко подспудной проблемой он был в средневековой Европе; достаточно заметной – в Японии после XV в.; и почти нет упоминаний об этом в истории Индии. Свидетельства показывают, что революционное движение сильнее развивается и становится серьезной угрозой там, где землевладельческой аристократии не удается организовать со своей стороны мощный коммерческий импульс. В этом случае под поверхностными преобразованиями сохраняется поврежденная, но действенная крестьянская община, с которой знать уже почти не имеет связей. Она попытается поддерживать свой образ жизни в меняющемся мире за счет выжимания все большего объема излишков продукции из крестьянства. В общем и целом именно так обстояли дела во Франции XVIII в., а также в России и Китае XIX–XX вв.
Великая Крестьянская война в Германии, Bauernkrieg 1524–1526 гг., поразительным образом иллюстрирует эти отношения, особенно если сравнить между собой области, где она бушевала с силой, и области, в которых она имела эпизодическое значение. Поскольку это была наиболее важная крестьянская революция раннего Нового времени в Европе, было бы полезно вкратце рассмотреть ее здесь. Опять-таки ее значение становится наиболее ясным через сопоставление с изменениями в английском обществе. Важный сегмент высших землевладельческих классов в Англии хотел владеть не людьми, но землей для выпаса овец. В то же время немецкие юнкеры хотели владеть людьми, а именно людьми, прикрепленными к земле, чтобы производить зерно, которое они продавали на экспорт. Существенная часть последующей истории обеих стран восходит к этому простому различию.
Главные регионы, где крестьянские восстания в современную эпоху имели наибольшее значение, Китай и Россия, были сходны между собой в том, что высшие землевладельческие классы в общем не совершили успешного перехода к коммерции и промышленности, в то же время не уничтожив преобладающую среди крестьянства социальную организацию.
Там, где крестьяне бунтовали, встречаются указания на то, что в добавление к старым методам отъема экономического излишка продукции у крестьян, которые сохранялись и даже усиливались, возникали новые, капиталистические методы. Так было во Франции XVIII в., где крестьянское движение, которое помогло свергнуть старый порядок, имело в равной степени отчетливые антикапиталистические и антифеодальные черты. В России стремление царя устранить крепостную зависимость сверху не смогло удовлетворить крестьян. Выкупные платежи были слишком большими, а наделы земли слишком малыми, как вскоре показало последовавшее за этим накопление долгов. В отсутствие сколько-нибудь последовательной модернизации деревни выкупные платежи стали просто новым методом изъятия излишков у крестьянина, одновременно препятствуя ему в получении земли, которая «по праву» была его. Далее, в Китае поведение крестьян показывало, что их возмущает союз прежнего чиновного сборщика налогов с помещиком-капиталистом при режиме Гоминьдана.
В мятежной и революционной форме солидарности институциональные условия таковы, что они распространяют бедствия по всему крестьянскому сообществу, превращая его в сплоченную группу, враждебную помещику. Факты определенно свидетельствуют о том, что именно это происходило в конце XIX – начале XX в. в российских деревнях. Одним из главных последствий периодического перераспределения собственности в миру, т. е. в крестьянской общине, было распространение дефицита земли, имущественное выравнивание богатых крестьян с бедными. Определенно таким было заключение Столыпина, который пересмотрел прежнюю официальную политику поддержки мира и попытался ввести в России разновидность крепкого сословия йоменов, которое должно было стать опорой для шатающегося трона Романовых.
В России 1917 г. торговые и промышленные классы не годились на роль союзника разгневанных крестьян. Русская буржуазия была в целом намного слабее в деревне, чем французская, несмотря на высокий уровень технологии в тех случаях, где торговля и промышленность имели место. Хотя русская буржуазия интересовалась западными конституционными учениями, она была слишком связана с царским правительством, которое поощряло, в основном по военным причинам, некоторое число локомотивов капиталистического развития. Возможно, самым важным было то, что ни один значительный сегмент русского крестьянства не был заинтересован в сохранении прав собственности в своей борьбе с остатками феодализма, как это было во Франции. Требования русских крестьян были жесткими и простыми: убрать помещиков, разделить землю и, конечно, остановить войну. Конституционные демократы, основная буржуазная партия, поначалу рассматривали возможность поддержки требований крестьян. Но когда дело приняло серьезный оборот, они испугались фронтальной атаки крестьян на собственность. В то же время в разделе земли не было ничего страшного для промышленных рабочих, по крайней мере, на тот момент. Призыв остановить войну был популярен среди крестьян, которые были главными жертвами этой бойни и не были заинтересованы в поддержке правительства, отказывавшегося идти на уступки. Среди крестьян у большевиков не было реальной опоры. Но, будучи единственной партией, лишенной каких-либо связей с существующим строем, они могли позволить себе временную уступку требованиям крестьян ради захвата власти. Они поступили так во время революции и после хаоса Гражданской войны. Впоследствии большевики решили заняться теми, кто привел их к власти, и загнали крестьян в коллективные хозяйства, чтобы сделать их основной базой и жертвой социалистической версии первоначального накопления капитала.
Невозможно отрицать очевидный факт, что большевистская революция не принесла свободу народу России. В лучшем случае она принесла возможность освобождения. Сталинская Россия – одна из самых кровавых тираний в мировой истории. Действительно, коммунисты не могут утверждать, что народные массы перенесли меньшее бремя страданий во время их разновидности индустриализации, чем во время предшествующих форм капитализма. На этот счет нужно помнить об отсутствии свидетельств о том, что народные массы в какой-либо стране хотели индустриализации, напротив, есть множество свидетельств того, что они не хотели этого. На самом дне всех форм индустриализации до сих пор были революции сверху – дело рук беспощадного меньшинства.