пятница, 14 октября 2016 г.

О социализме с любовью. Часть 1.

Лаверычева Ирина Германовна
С любезного разрешения автора знакомим читателей нашего блога с книгой о социализме.
Какую траекторию развития выберет народ России: социализм или капитализм? Поиск ответа на подобный вопрос актуален для судьбы России в 21 веке.
Сноски из авторской брошюры помещаем непосредственно в тексте в квадратных скобках.






И.Г. Лаверычева

ВЫБОР РОССИИ:
ОБНОВЛЕННЫЙ СОЦИАЛИЗМ
ИЛИ КРАХ?



УДК 321.74
ББК 60.033.23
Л13

Кандидат философских наук И.Г.Лаверычева, Санкт-Петербургский государственный морской технический университет


Лаверычева, И.Г. Выбор России: обновленный социализм или крах? / И. Г. Лаверычева; Санкт-Петербургское городское отделение КПРФ. — СПб.: «Реноме», 2016. — 56 с. 

ISBN 978-5-91918-726-4

ПРЕДИСЛОВИЕ

В преддверии выборов депутатов Госдумы РФ 
и региональных Законодательных собраний 18 сентября 2016 г.

Представленная брошюра, которую сегодня я бы назвала более кратко и утвердительно «Социализм или крах!», по-новому раскрывает суть противостояния двух основных идеологий современности – капитализма и социализма, и через призму современных событий показывает насколько снова актуальны сегодня социалистические идеи. Автор стремится показать, что наше время, отсчитывая второй десяток XXI века, незаметно для нас открыло ворота новой эпохи, имя которой еще четко не обозначилось. Зато обозначился новый глобальный раскол – новое мировое гражданское противостояние. Уже понятно, что эта эпоха несет для нас совершенно новый взгляд на старые проблемы. Она не только до предела обнажает старые мировые противоречия, не только стирает с политических сфер всякую видимость внешних приличий и радения за общечеловеческие ценности, всякую видимость борьбы за равенство для всех, единую культурную нравственность и более справедливую, приемлемую для всех, демократическую политэкономическую систему, – она по-новому, более глубинно и сущностно проводит новую линию раздела, чреватую жесточайшей политической борьбой и враждой между людьми. То, что в эпоху древних цивилизаций проявлялось как антагонизм завоевателей и завоеванных или рабовладельцев и рабов, то, что при феодализме проявлялось как превосходство сеньора над вассалом или помещика над крепостными крестьянами, а также то, что в дальнейшем классики марксизма изучили и назвали классовым антагонизмом капиталистического строя, т.е. противоречием между капиталистами и наемными рабочими, – в сегодняшней реальности приводит автора книжки к пониманию того, что в основе всех этих политэкономических противоречий лежит универсальное, надисторическое общественное противоречие, принимающее личину любого исторического времени, любого политэкономического строя, ожесточенность которого, тем не менее, зависит от строя и развития его производительных сил...

Это противостояние между двумя, столь же древними, как само человечество, тенденциями: эгоизмом и коллективизмом (антиэгоизмом). Если вы стремитесь любой ценой добиться собственного индивидуального успеха, влияния, денег и власти над людьми, если стремитесь занять особое, наиболее выгодное имущественное и властное – элитарное положение, если стремитесь узаконить это положение и обеспечить его как правовой, так и силовой защитой со стороны государства, если стремитесь использовать выгоды своего положения вплоть до закрепления отношений паразитизма, – это значит, что вы утверждаете в обществе отношения личного (частного) господства и хотите с помощью государства закрепить свое положение господина. Это в чистом виде эгоизм. Если же вы, прежде всего, стремитесь к дружбе и добрососедству, если, уважая себя, стремитесь уважать интересы других, если вам важно видеть вокруг себя доброжелательно и дружелюбно настроенных людей, если вам невыносимо видеть чужие страдания, неравенство и несправедливость, если свой собственный успех вам приносит радость и благополучие лишь тогда, когда он служит на пользу всем и не ущемляет социально оправданные интересы других, если закон и силу государства вы намерены направлять для защиты лишь тех индивидуальных интересов, которые служат общей цели, – это значит, что вы утверждаете отношения коллективизма и защищаете их с точки зрения общей пользы и социальной ответственности. Ваша позиция – антиэгоизм, т.е. коллективизм.

Что греха таить, эгоизм и антиэгоизм борются в душе каждого человека. От того, к чему ведет эта борьба, и складывается в итоге наша общественно-политическая позиция. В результате мы видим: одни тяготеют к эгоизму, другие –к коллективизму. Противостояние эгоизма и антиэгоизма пронизывает человеческую жизнь снизу доверху: от самых примитивных бытовых отношений – до самых высших сфер в государственной и мировой политике. Автор считает, что прогресс человечества неизбежно связан с его консолидацией, которая требует обуздания эгоизма и усиления общественной роли коллективизма. Эгоизмом пронизаны международные отношения. Крайним эгоизмом руководствуются страны-агрессоры, развязывающие войны. Крайний эгоизм лежит в основе деятельности террористических организаций. Крайне эгоистическая государственная власть, так же, как и нацистская – крайне эгоистическая национальная политика, может оборачиваться государственным террором против той или иной части собственного народа, его национального меньшинства или даже большинства. Понять необходимость консолидации – означает по-новому взглянуть на таталитарность и расширить представление о тоталитарном обществе. Общественно полезный и необходимый тоталитаризм, как политически солидарное состояние общества, нацеленного на решение высоко гуманных и нравственных задач, нельзя отождествлять ни с нацизмом, ни с любой формой фашизма. Тем более, его нельзя путать с проявлениями массового или группового терроризма. Гуманный и нравственный тоталитаризм, как в разумной и справедливой государственной политике, так и жизни народа, солидарного в реализации целей этой политики, является необходимой предпосылкой для дальнейшего существования и успешного развития нашей страны, так же как и любого другого государства. Любой политик, добиваясь определенного влияния и положения в аппарате государственной власти, прежде всего, стремится убедить своих сограждан, особенно перед выборами, что он отнюдь не эгоист, т.е. не тот, кто заботится лишь о собственных интересах, а социально ответственный и ориентированный на общественную пользу деятель. И лишь со временем, не без помощи журналистов, данные обещания могут быть опровергнуты или подтверждены результатами его деятельности. Между тем, книжечка И.Г Лаверычевой «Выбор России: обновленный социализм или крах?», раскрывающая социально-политическую роль эгоистов и коллективистов в обществе, их тяготение к, соответственно, элитарной капиталистической или коллективистской – прокоммунистической социалистической общественной модели, может помочь избирателям избежать лишних ошибок и сделать более правильный выбор в своем волеизъявлении при обозначении собственной политической позиции.
И.Г. Лаверычева (август 2016 г.)

СОДЕРЖАНИЕ

ПРОТИВОСТОЯНИЕ АЛЬТРУИЗМА ЭГОИЗМУ (АЛЬТРУИЗМ – НРАВСТВЕННЫЙ БАЗИС СОЦИАЛИЗМА)
1. Эгоизм и альтруизм в основании нравственности и морали
2. Альтруизм и культурная мораль – источник идей социализма
3. Эгоизм и альтруизм как противоположные социально-политические тенденции
4. Эгоизм и альтруизм – основа разных политических систем.

ИДЕИ СОЦИАЛИЗМА ВНОВЬ АКТУАЛЬНЫ (часть 1)
1. Противостояние идей капитализма и социализма
2. Капитализм – господство самых бессовестных
3. Хищная сущность капиталистического глобализма
4. Гуманная и демократическая сущность социализма

ИДЕИ СОЦИАЛИЗМА ВНОВЬ АКТУАЛЬНЫ (часть 2)
5. Несостоятельность обвинений социализма в экономической неэффективности
6. Спекуляции на репрессивности социализма
7. Социализм гарантирует достойный уровень жизни всем
8. Социализм как социально ответственный гуманизм


ПРОТИВОСТОЯНИЕ АЛЬТРУИЗМА ЭГОИЗМУ (АЛЬТРУИЗМ – НРАВСТВЕННЫЙ БАЗИС СОЦИАЛИЗМА)

1. Эгоизм и альтруизм в основании нравственности и морали

Читать по данной теме:

Колбасно-демократическая
революция в России.
1989-1993.


Оглавление


Философы от Сократа до Канта такие свойства человека, как способность к самоограничению (совесть, социальная ответственность, самоконтроль и добродетели), связывали, прежде всего, с разумностью человека. И общественная мораль, определявшая идеалы и нормы нравственности, считалась исключительно продуктом рациональной мысли. Потом, философы-сенсуалисты (Руссо, Шопенгауэр, Кропоткин, В. Соловьев и др.) показали, что на одной рациональности построить мораль невозможно. Для формирования морали, кроме разума, необходима и способность человека к социальному чувству, которое проявляется в доброжелательности, симпатии, сочувствии, сострадании, альтруизме. Но научных знаний для объяснения этого явления тогда не хватало. Чтобы дать морали естественное обоснование, сенсуалисты были вынуждены предполагать, что все люди в одинаковой степени способны к альтруизму и что альтруизм в результате соответствующего воспитания обязательно должен побеждать эгоизм. Данная точка зрения была основой советской идеологии. Среди специалистов гуманитарной сферы она сохраняет свое влияние и сегодня.
Однако, вопреки распространенному мнению о равенстве духовного потенциала людей и о том, что в каждом человеке с одинаковой вероятностью может проявляться как эгоизм, так и противоположное свойство – альтруизм, современные социобиологические данные и, в частности, данные, полученные в нашей психолого-социологической работе, показывают, что в реальности все обстоит гораздо сложнее. На характер поведения людей влияют не только социальное положение, воспитание, образование и навыки соблюдения нравственных норм, но и различная биологическая – врожденная склонность к эгоизму или альтруизму [Эфроимсон В.П. Генетика этики и эстетики. СПб.: Талисман, 1995. 281 с.]. Современное естествознание располагает достаточно убедительными данными о том, что, люди, обладая различной генетической индивидуальной наследственностью, под влиянием различных, как социально культурных, так и социально биологических условий, формируют два основных нравственно-психологических типа: эгоистов и неэгоистов (альтруистов), причем эгоисты составляют подавляющее большинство [Фукс Б.Б. http://www.russianscientist.org/files/archive/Medicina/2010_FUX-23.pdf Молекулярная генетика альтруизма / Труды Клуба русскоязычных ученых штата Массачусетс, 2010, № 23. 12 с.;
Фукс Б.Б. Программирование генов мозга и проблема социального поведения человека. // Бюллетень сибирской медицины. 2013, Том 12, № 2. С. 275-283. ISSN: 1682-0363].
В популяционных исследованиях школьников, учащихся средних профессиональных учебных и студентов вузов мне удалось уточнить численное соотношение эгоистов и альтруистов [Лаверычева И.Г. Биосоциальная теория альтруизма и эгоизма. СПб.: Нестор, 2007. 124 с. ISBN 5-303-00285-3; Лаверычева И.Г. Альтруизм и эгоизм как основа нравственной определенности. Вестник СПб-кого ун-та. Философия. 2008, № 1, с. 196-208]. Оно оказалось равным 1:15. Кроме того, обнаружилось несколько типов эгоистов, проявляющих различную степень эгоизма: мягкие, умеренные, жесткие (или грубые) и крайне выраженные эгоисты. В общей сложности получилось соотношение, близкое известному в генетике порядку расщепления признаков 1:4:6:4:1, которое свойственно комбинативной системе наследования по двум парам однонаправленных генов. Такой механизм наследования можно наблюдать при гибридизации, т.е. при резком различии матери и отца по двум парам признаков. Он может проявляться у самых разных организмов в природе и, в частности, у человека, например, при наследовании цвета кожи, когда один из родителей черный, а другой – белый. Это значит, что все дети у таких родителей – типичные мулаты (с коричневым цветом кожи), а внуки получаются разные и, как говорят генетики, расщепляются на 5 фенотипических классов [Жимулев И.Ф. Общая и молекулярная генетика. Новосибирск: Сибирское универс. изд-во, 2006. 479 с. С. 37].
Это:
1) типичные негры (1/16),
2) темные мулаты (4/16),
3) типичные мулаты (6/16),
4) светлые мулаты (4/16) и
5) типичные белые (1/16).

Данные, полученные в нашей работе, дают возможность предполагать, что, вероятнее всего, по признакам альтруизма или эгоизма человеческое общество состоит из людей, имеющих различные наследственные задатки, подчиненные определенной системе доминирования и встречаемости в популяции. Эгоизм связан с проявлением «диких», более сильных (доминантных) генов; а альтруизм – с проявлением «культурных», более слабых (рецессивных) генов, которые проявляются только в отсутствие генов доминантных. Это значит, что все обнаруженные типы (1 тип альтруистов и 4 типа эгоистов), очевидно, встречаются в обществе с определенной частотой:
1) наследственных альтруистов, интуитивно выполняющих все нормы морали, благодаря врожденному социальному чувству – не более 6%;
2) мягких эгоистов, легко поддающихся альтруистическому воспитанию и выполняющих нормы морали – около 25%;
3) умеренных, поддающихся воспитанию и выполняющих основные нормы морали со средним результатом – около 40%;
4) жестких (грубых) эгоистов, с трудом воспринимающих и выполняющих нормы морали – около 25%;
5) крайне выраженные, почти не поддающиеся воспитанию, чистые эгоисты, как и чистые альтруисты, составляют не более 6% [Лаверычева И.Г. Философские и естественнонаучные основания теории эгоизма и альтруизма. 09.00.13 религиоведение, философская антропология, философия культуры // Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. философских наук. СПб.: Изд-во «ЛЕМА», 2009. 23 с.
Диссертация на соиск. уч. степ. канд. философских наук. СПб.: СПб-кий гос. Университет; философский ф-т; каф. философской антропологии. 2009 (29.12.2009). 222 с].
В совокупности же общество оказывается психогенетически неоднородным (гетеротипным), т.е. складывается из нескольких генетически запрограммированных, нравственно-психологических социальных типов людей. Эти результаты исключительно важны для понимания того, при каких закономерных культурно-нравственных изменениях общественного сознания может происходить трансформация и смена общественного строя [Лаверычева И.Г. Философский взгляд на историческую динамику социальных проявлений эгоизма и альтруизма // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. СПб.: 2010, № 123. С. 74-81].
Вместе с тем, мы должны понимать, что деление людей на эгоистов и альтруистов относительно. Поведение и внешне, и внутренне ситуативно, т.е. зависит от внешних обстоятельств и внутреннего состояния человека. Несомненно, в поведении каждого человека в отношении свойств эгоизм-альтруизм проявляется естественная двойственность. Ведь человек должен выживать и как отдельный организм (для этого необходим эгоизм), и как член сообщества (для этого необходим альтруизм). И все же сама двойственность проявляется по-разному: в равных условиях у подавляющего большинства людей (составляющего более 90%) явно или скрыто преобладает эгоистическая позиция, в то время как у абсолютного меньшинства (составляющего менее 10%) устойчиво преобладает альтруизм [Лаверычева И.Г. Философские и естественнонаучные основания теории эгоизма и альтруизма. Саарбрюккен (Германия): LAP LAMBERT Academic Publishing, 2011. 280 с. ISBN-13: 978-3-8454-1311-2].
Но подавляющее большинство людей в любой стране, как правило, возмущает попрание норм социальной справедливости, основанных на принципах сострадательной, т.е. альтруистической морали. И, важно подчеркнуть, что любая культурная мораль в принципе альтруистична, поскольку утверждает этические принципы общежития, осуждая эгоизм, ограничивая индивидуализм, поддерживая коллективизм и призывая к социальной ответственности. На первый взгляд, это может показаться странным, если принять во внимание абсолютное численное превосходство эгоистов над альтруистами. Как же так? Может быть, все учителя, врачи, писатели, религиозные и общественные деятели или социальные работники, которые, как правило, выражают позицию альтруизма, – альтруисты? Нет, полученные результаты показывают, что настоящих альтруистов в любом социальном слое – не более 6%. Но альтруистическая мораль, как продукт сознания альтруистов, распространяется на все общество и функционирует в обществе не только в интересах альтруистов, но и в интересах эгоистов.
Во-первых, она поддерживает систему выживания человека вообще, укрепляя фундаментальный принцип взаимности: «не желай другому того, чего не желаешь себе, и желай того же, что желаешь себе». Во-вторых, маскируясь под альтруистов, лидирующие эгоисты рассчитывают паразитировать, как на альтруистах, так и на других эгоистах. Именно поэтому эгоисты с готовностью подхватывают альтруистическую идею сострадания и стремятся воспитывать других эгоистов в духе альтруизма. Таким образом, мораль альтруизма получает поддержку большинства, а, значит, может сохраняться и поддерживаться в социуме. Как это происходит?
В отличие от альтруиста, который заботится о других не меньше, а порой и больше, чем о себе, природный эгоист любого типа сосредоточен, прежде всего, на цели собственного выживания. Поэтому в любой ситуации он лучше всего ориентируется и находит оптимальное решение именно с точки зрения собственной пользы. Для эгоиста принципы альтруистической морали сами по себе не важны. Проблемы общества заботят его лишь постольку, поскольку оно является источником его собственного благополучия. И любой, мало-мальски социализированный, умеренный эгоист понимает, что выгоднее всего опираться на большинство и поддерживать мнение большинства. Именно поэтому мнение большинства для эгоиста является ключевым фактором в стратегии его социального мышления и поведения. По этой же причине в обычной обстановке, когда мнение большинства достаточно выражено и защищено, эгоист склонен воспринимать стандартную общественную идею (общепринятую идеологию, стандартное мировоззрение) и соблюдать общественные нормы. Так же он относится и к государственной власти: эгоист будет поддерживать власть лишь до тех пор, пока ей подчиняется большинство, и мгновенно изменит свои взгляды, как только почувствует ее ослабление. Как же удается альтруистическим принципам поведения стать нормой для большинства и сформировать общественную мораль, определяя стандартный образ жизни?
То, что при абсолютном преобладании в обществе эгоистов, общественное сознание, мораль и нравственные ценности альтруистичны – парадоксально. Понятно, что для общества альтруистическая система ценностей полезна, поскольку она способствует сохранению общественной целостности. Однако общество складывается из множества индивидов, имеющих самые разные, зачастую противоположные интересы. Откуда же берется общественный приоритет альтруистической морали?
Процесс формирования морали происходит в 3 этапа:
1-й этап. В условиях генетического разнообразия людей, когда подавляющее большинство (рода, племени, этноса) образуют разные типы эгоистов, прообраз альтруистической морали сначала мог возникнуть в результате индивидуального творчества альтруистов как образ героического самоотверженного поведения. Поступки альтруистов, повлиявшие на спасение и судьбы многих людей, становились содержанием сказаний, песен, мифов и легенд, формируя пантеон героев и сакральных образов, которые прославлялись, сохраняясь в памяти рода и племени как образец для подражания.
2-й этап. С укреплением и расширением рода, с ростом его влияния и связей с другими этническими образованиями, мифологический альтруистический образ подхватывается и распространяется в надэтническом общественном сознании, среди основной массы людей, не только альтруистами, но и эгоистами, и становится популярным, проникая в культуру и нравственность народа, национальности, международной общности, государства.
С одной стороны, и среди эгоистов, и среди альтруистов, альтруистическая мораль имеет общую рациональную предпосылку. Это древнейшее биосоциокультурное основание – представление о справедливости как отношении взаимности. К сожалению, значение принципа взаимности, как для формирования и развития древнейших форм морали, так и для формирования нравственных отношений, включая современные межличностные отношения, до сих пор не всеми осознается и понимается в должной мере. Человечество неустанно накапливало, как результат негативной практики взаимности (вражда, война, мщение, возмездие, наказание), так и ее позитивный опыт (согласие, взаимопомощь, доверие, доброжелательность, благодарность). Практика взаимности способствовала усмирению агрессии, накоплению ненормативного опыта доброжелательности, сочувствия и сострадания, в особенности у мягких и отчасти умеренных эгоистов, хотя она не могла ограничить агрессивного эгоизма у твердых – грубых и крайних эгоистов.
С другой стороны, важно иметь в виду, что эгоисту выгодна альтруистическая мораль, и не потому, что он заботится о всеобщей пользе и стремится к справедливости. Наоборот, убеждая конкурентов-эгоистов быть альтруистичнее, он рассчитывает воспользоваться их альтруизмом, как и положено эгоисту, корыстно. Альтруистический идеал, за который альтруисты платят жизнью, для эгоистов лишь инструмент манипулирования. Так формируется локальная мораль как фикция для самого манипулятора, рассчитывающего с ее помощью ограничить амбиции конкурентов. Такой тип поведения называют макиавеллизмом. Как показывают исследования этологов, макиавеллизм весьма распространен не только в человеческом обществе, но и среди обезьян.
3-й этап. Благодаря усилиям эгоистов-манипуляторов и вопреки их намерениям обмануть друг друга, локальная мораль распространяется и начинает жить собственной жизнью. В конце концов, она достигает такого авторитета, когда манипулятор, вынужден не только учитывать локальное мнение большинства, но и сам поверить в то, что раньше воспринимал как фикцию. Сначала основным носителем альтруистической морали становится эгоистическое большинство в лице мягких и умеренных эгоистов, наиболее способных среди эгоистов к усвоению культурных норм. Потом, поскольку мнение большинства имеет определенное влияние и на жестких эгоистов, популярный образ становится образцом для подражания повсеместно и трансформируется в стандартную общественную идею, которая в конечном итоге осваивается всеми членами общества. Далее она закрепляется в культуре и передается из поколения в поколение как культурно-нравственная традиция, охватывая общество целиком.
Таким образом, принципы социально ответственного и самоотверженного – альтруистического поведения, выработанные в истории культуры уникальными героическими усилиями альтруистов, рано или поздно, становятся стандартной идеей и мировоззренческой основой всего общества, формируя культурную мораль, обладающую авторитетом не только для альтруистов, но и для эгоистов.

2. Альтруизм и культурная мораль – источник идей социализма

Приведенное объяснение происхождения альтруистической морали дает нам не только представление о происхождение морали и нравственности, но и понимание того, как в историческом сознании людей вынашивалась, зрела и превращалась в реальность мечта о справедливом обществе – обществе коммунистического социализма, приобретая естественное психологическое основание, политэкономическую жизнеспособность и историческую перспективу. Можно сказать, что настоящий социализм – это высшая форма культурной морали, реализующей принципы альтруизма как самые совершенные принципы справедливости, распространенные на все аспекты человеческой жизни и уровни ее социальной организации.
Когда противники коммунистической идеи говорят о неестественности и нежизнеспособности социализма, они кардинально ошибаются, хотя и бывают правы, отмечая отдельные недостатки и несовершенства жизни в СССР. На самом деле идеи социализма имеют естественный источник – природных альтруистов, имеющих необходимое количество наследственных задатков – генов альтруизма, которые реализуются в обостренном чувстве социальной справедливости, ответственности, правды и повышенной способности к сочувствию, состраданию, солидарности и взаимопомощи. На первый взгляд, альтруистов слишком мало (как уже говорилось, только 6%). Но в истории развития человечества этой доли вполне хватило, чтобы сформировать и распространить на все общество альтруистическую по своей сути, культурную мораль. Благодаря этой морали, твердое естественное основание социализм получает и в лице эгоистов, правда, только лишь в том случае, если социализм реален и эффективен, т.е. и экономически, и духовно повышает и защищает уровень жизни большинства.
Ключом к пониманию исторической необходимости идеи альтруизма, как сострадания и осуждения причинения страдания, лежащей в основе общественной морали гуманизма и коммунистического социализма, является то, что, если эгоизм для человеческого общества необходим как биологическая основа борьбы за существование и выживание индивидов, наиболее приспособленных к данным условиям существования (индивидуальный естественный отбор и биологическая эволюция вида), то альтруизм необходим как условие выживания и культурно-нравственного прогресса человеческого сообщества в целом (популяционный отбор и геннокультурная коэволюция).
Альтруизм формирует глубинные основы общественного сознания, опираясь на знание и разум всех людей, независимо от того, являются ли они эгоистами или альтруистами. Именно разум способен примирить альтруистов и эгоистов – этих вечных антагонистов, которые стремятся вести человечество к противоположным целям. Воспитанный, социализированный разум усмиряет общественно опасные амбиции эгоистов и освобождает общественно полезную энергию альтруистов, направляя и тех, и других в русло созидательной работы на общее благо. В результате человечество оказывается способным и к научному познанию мира, и к разумному государственному устройству, а в дальнейшем и к гуманному управлению природой и обществом.
Противостояние альтруистов и эгоистов не соответствует простой схеме противостояния добра и зла в каждом человеке. Понятия добра и зла исторически формируются как полярные отношения человека к человеку: жестокие — эгоистические (зло) или сострадательные — альтруистические (добро). Альтруистов очень мало, но они завоевывают общественное внимание. Эгоисты воспринимают мораль альтруистов и «притворяются» альтруистами корысти ради. При этом, будучи большинством, они неосознанно распространяют мораль альтруизма на все общество. В результате, вопреки природному доминированию тенденции эгоизма, в обществе формируется сначала буржуазный гуманизм как общественная идея, так или иначе отраженная в системе общественных ценностей и гражданских институтов, включая государство и право. Затем, благодаря революционной борьбе и разумно организованной коллективной деятельности людей, идеи буржуазного гуманизма развиваются и трансформируются в идеи коммунистического социализма, который становится главным направлением прогрессивного исторического развития общества. Т.о., природной основой социализма и коммунистического гуманизма является генетически запрограммированный альтруизм – врожденное биологическое свойство человека, проявляющееся в способности сострадать и стремиться к разумному, справедливому и гуманному устройству общества с заботой о каждом человеке, уважением его гражданских прав и возложением социально необходимой ответственности.

3. Эгоизм и альтруизм как противоположные социально-политические тенденции

Особенно велико значение гетерогенности популяции людей по свойствам альтруизм/эгоизм для формирования структуры власти и политических отношений. Причем, в кризисных ситуациях, периодически возникающих в новейшей истории нашей страны, политическая роль эгоизма и альтруизма становится ключевой.
Наследственная гетеротипность людей в проявлении свойств альтруизма и эгоизма придает любой общественной системе свойство «гетеропотенциальности». Это значит, что существование разных психогенетических типов людей с определенным численным соотношением альтруистов и эгоистов позволяет сохранять возможности разнонаправленного развития общества, как в эгоистическом, так и альтруистическом направлении. Однако подавляющее превосходство числа эгоистов над числом альтруистов повышает вероятность перевеса эгоистической, т.е. наименее культурной тенденции общественного развития. Вместе с тем, поступательное историческое движение не может быть случайным. Кроме смены цивилизационных эпох и экономических формаций (рабовладельчество, феодализм, капитализм и коммунизм, или социализм, постсоциализм и посткапитализм) оно включает и другие циклы: цивилизационные, этнокультурные, религиозные, военные, научно-технические, технологические, а также фазы естественной цикличности: начало, юность, расцвет, зрелость, старение и разрушение той или иной социальной системы. В разные периоды, в соответствии с исторической необходимостью, на передний план могут выдвигаться личности с разными генетическими задатками.
Революционное начало, как правило, пролагается героическими усилиями немногих альтруистов, способных жертвовать собой ради высшей идеи. В период юности системы выгоды новых отношений утверждаются с участием передовых, самых образованных и социально востребованных (мягких) эгоистов. В расцвет и зрелость система вступает, когда вокруг ее ценностей объединяется подавляющее большинство, т.е. когда к идеям альтруистов и мягких эгоистов присоединяют свое решающее мнение умеренные эгоисты. Таковы созидательные фазы развития общества.
Жесткие и крайне жесткие эгоисты более всего склонны к нарушению общественного порядка и их обычный удел – криминал, с которым общество в созидательный период своей истории, так или иначе, справляется. Но в эпоху старения общественной системы, особенно, когда она становится на путь войны, жесткие и крайние эгоисты могут выдвигаться на первую роль как агрессоры и завоеватели, сторонники силовой политики и террора. С одной стороны – это жестокие военноначальники и правители-тираны, с другой – брутальные заговорщики, террористы, боевики, организаторы и исполнители военно-политических переворотов и покушений. Это также и колонизаторы-захватчики, жестокие и корыстные первооткрыватели и приобретатели новых земель и новых богатств.
В эпоху старения системы большинство, представленное умеренными эгоистами, утрачивает веру в объединяющую всех государственно-политическую, а затем и нравственную идею, поскольку они теряют свое экономическое основание. Эгоистическое большинство переживает разброд, из главной созидательной силы оно превращается в силу разрушительную. Далее наступает момент разрушения системы, когда гетеротипность людей, в особенности эгоистов, придает центробежный характер всем социальным процессам. Сначала общество теряет экономическое и политическое единство, а затем – и нравственно-культурное. Падение древних государств – например, Египта, Иерусалима, Афин, Карфагена, Рима, Византии, Киевской Руси – вовсе не обязательно связывать с внешними завоеваниями. Падение начиналось изнутри, с потерей политико-экономического единства, и происходило очень быстро, когда распад затрагивал систему нравственности. Именно так развивались события времен Великой Французской революции 1789-99 гг., Октябрьской революции и Гражданской войны в России, фашизма в Германии и, опять же, перестройки в СССР.
Достаточно острая ситуация сохраняется в нашей стране и сегодня. Новая буржуазная мораль, формируемая средствами массовой информации и агрессивной маркетинговой политикой, окончательно разрушает старую советскую систему морали. Главным инструментом разрушения служит либерализм, содержание которого в сущности сводится к аморализму, а также к дискредитации научного образования, научной истины и научного мировоззрения, к отрицанию возможности объективного познания мира и разумного управления обществом. Активно рекламируются колдовство, магия, астрология, усиливают свое влияние разнообразные мистические идеи и вера в сверхъестественное. Противоречие между поддержкой ведущими российскими политиками архаического православного культа, отнюдь не благословляющего науку, и безудержной пропагандой средствами массовой информации аморализма, порнографии и секса с особой силой подтачивает нравственность, ускоряя культурно-нравственную деградацию и «варваризацию» населения. Хотелось бы надеяться, что этот затянувшийся стихийно разрушительный, эгоистический этап нашей истории, берущий начало в 90-х годах, когда-нибудь наконец-то сменится новым созидательным этапом, который немыслим без научного знания и просвещения, нацеленного на культурно-нравственное оздоровление общества.
Что же происходит сейчас? Двойственный характер популяции людей приводит к поляризации политической жизни общества и формированию партий, выражающих интересы бедного большинства или богатого меньшинства. Интересы бедного большинства защищает позиция альтруиста: надо, во что бы то ни стало, накормить голодных, утешить обиженных, вернуть человеческое достоинство угнетенным. Интересы богатого меньшинства выражает позиция эгоистов: бедняки должны быть голодными, иначе они не будут на меня работать, глупыми, чтобы их было легче обманывать, и безнравственными, чтобы ими было проще манипулировать. То есть происходит, в полном соответствии с теорией Маркса, обострение классовых противоречий. Разумеется, сегодня реальность устроена сложнее, и классовые противоречия проявляются по-новому, что само по себе заслуживает отдельного, более подробного рассмотрения. Тем не менее, в спектре политических сил любой страны можно выявить все ту же политическую поляризацию, усиливающую противостояние классов и сословий, в соответствии с основными направлениями развития общественного сознания, проявляющими тенденции эгоизма и альтруизма. Пример: политические партии консерваторов и демократов в США, консерваторов и лейбористов в Англии, Союз правых сил и КПРФ в России.
Властитель-эгоист прежде всего заботится о собственном величии и благополучии собственной власти. Ярчайшие примеры — Ирод, Нерон, Калигула, Борджиа и др. Властитель-альтруист тоже не всегда воспринимается потомками с благодарностью, но очевидна его реформаторская и революционная деятельность, посвященная гражданскому благу. На долю выдающегося политика-альтруиста выпадает тяжелая созидательная борьба, которая требует огромных жертв и страданий. Примеры в истории: Солон, Цезарь, Жанна д-Арк, Ян Гус и др.
По результатам нашей работы, можно предположить, что наследственный монархический клан, включая женщин, может дать монарха-альтруиста с вероятностью не более 1/16. По мужской линии, по которой большей частью наследуется власть, альтруисты встречаются еще реже: не более 1/64. Демократическая государственная власть при полной неопределенности ожиданий имеет столь же малую вероятность появления лидера-альтруиста. Однако, выбор масс не случаен, он всегда политически ориентирован. На него влияют экономическая ситуация в стране, военная специфика исторического момента, а также особенности личности стихийного лидера. В революционную ситуацию, в критический исторический момент, в зависимости от общественной потребности и субъективного фактора, сконцентрированного в персоне, резко возрастает вероятность прихода к власти либо крайне выраженного эгоиста (тиран, деспот, завоеватель), либо выраженного альтруиста (государь-батюшка, народный вождь, защитник и освободитель).

4. Эгоизм и альтруизм – основа разных политических систем

Для российского гражданина, нашего современника, тяжелее всего решается вопрос: почему советское общество в СССР, поддержав призывы КПСС о совершенствовании системы социализма, оказалось не способным решить эту задачу? Почему перестройка, затеянная лидерами КПСС, привела к формированию бандитского капитализма? Как грустно признают теперь движущие силы революционного процесса 1990 х годов, представленные утонченно-интеллектуальной научной и артистической интеллигенцией, – они «мечтали о социализме с человеческим лицом», т.е. о более гуманном, альтруистическом строе, а получили звериную морду самого дикого и примитивного (крайне эгоистического) либерального капитализма, который сегодня уже не находит поддержки у подавляющего большинства населения. Сформулированная здесь, теоретическая концепция эгоизма-альтруизма может объяснить, почему это случилось.
Октябрьскую социалистическую революцию в России в 1917 г. совершили в интересах абсолютного большинства населения альтруисты. Ленинская гвардия – это революционеры-мечтатели, которые стремились создать общество социальной справедливости для всех. Концептуальной основой такого общества должны были стать принципы альтруизма и гуманизма, названные впоследствии кодексом строителя коммунизма. Однако капитализм, который большевики-альтруисты мечтали уничтожить как несправедливый, эксплуататорский строй, исторически был образован как строй эгоистов. Для эгоистов идея социализма – это не более чем утопия, которая глубоко противоречит их внутренней природе. Успех альтруистов, построивших советский строй в СССР, был достижением именно альтруистов, т. е. победой меньшинства, хотя она и достигалась в интересах большинства. Но интересы большинства, воплощенные в отвлеченной идее служения общественной пользе (идея альтруистов), через 70 лет после Революции отступили в процессе старения советской общественной системы перед конкретной и понятной большинству идеей индивидуального обогащения (идея эгоистов). Альтруисты же не понимали, что общество в большинстве своем состоит из других людей, не похожих на них самих. Все, что им казалось естественным и единственно возможным, другими, в большинстве своем, воспринималось как фальшивые надуманные лозунги.
Глобальный социальный эксперимент реализации коммунистических принципов и построения социализма в СССР был достаточно успешным, его социально-экономические и научно-технические достижения несомненны. Однако, они привели не к созданию экономической базы коммунизма, на что надеялись стоявшие на позиции альтруизма лидеры советского государства, а к созданию базы капитализации и, в конце концов, к тем самым рыночным отношениям, которые наиболее всего соответствовали интересам эгоистического большинства. По мере накопления общественного богатства к концу 80-х годов, угроза кризиса в СССР нарастала. Сочетание же неблагоприятных внутренних и внешних политических факторов привело не только к критическому состоянию советского строя, но и к его падению со сменой государственности и внедрению нового политического курса, нацеленного на встраивание России в мировую систему капитализма. Но и сегодня противостояние идеологий альтруизма и эгоизма в обществе сохраняется. На чем же оно основано?
Альтруисты – большевики-коммунисты – считали и считают, что выражают волю беднейшего большинства и, стремясь освободить его от власти капитала, утверждают систему социальной справедливости. Но их противники эгоисты называли и называют действия большевиков-коммунистов «красным террором». Альтруисты-революционеры считали и считают, что уничтожают социальную несправедливость, бесправие, невежество, рабство и нищету, и поэтому называли и называют себя самыми настоящими демократами – социал-демократами. Но эгоисты-собственники были убеждены и теперь убеждены, что коммунисты – главные враги демократии, что никаких общественно значимых идей у них нет, что все они сплошь авантюристы и патологические властолюбцы, которым надо только показать свое «я» и «порулить» государством. В лучшем случае, альтруисты-коммунисты воспринимаются эгоистами как сумасшедшие, а коммунистические идеи – как симптом психического заболевания.
Столь глубокое противостояние альтруистов и эгоистов в отношении власти, управления обществом и организации общественного строя можно объяснить лишь их различной генетической основой, что подтверждается полученными данными. На вершине власти альтруистам и эгоистам действительно никогда не понять друг друга, не договориться, не объединить усилий, пока наука не объяснит в полной мере генетическую причину их противостояния как очевидную истину для всех и не подскажет оптимальных решений, приемлемых как для эгоистов, так и альтруистов.
При этом нельзя забывать, что в исторической практике даже успешно усвоенная эгоистами мораль альтруизма могла претерпевать поразительные трансформации, уживаясь с самыми жестокими эгоистическими отношениями и традициями. Свободный гражданский дух древних греков и римлян уживался с грандиозной системой угнетения рабов. Не менее жестокое черное рабство на фоне благочестивой пуританской морали 250 лет (до 1860-х гг.) практиковалось в США. Ярким примером крайне циничной формы фальшивой альтруистической морали, которая служила обману верующих, была церковная мораль Священной римской империи. Эта мораль, с одной стороны, позволяла жестоко пытать и сжигать еретиков и держала в нижайшей покорности бедняков, с другой стороны, разрешала покупать индульгенции богатым и скрывать преступления священнослужителей. Гуманную сущность ислама сводили на нет оправдание рабства, в особенности женского невольничества, и радикальные ортодоксальные положения, питающие самый агрессивный религиозный фанатизм. Никогда не осуждала крепостного рабства и Русская православная церковь.
Лукавая система морали, при которой эгоисты лишь маскируются под альтруистов, подчиняясь мнению большинства, не может иметь надежного основания в обществе, и с ослаблением политической власти покровителей она рано или поздно теряет свое влияние. Так потеряла свое влияние репрессивная система политуправления в СССР, созданная в первой половине 20-го века. Не имела прочной основы и коммунистическая мораль в 60 е годы, навязанная эгоистам альтруистами, не понимающими генетической природы эгоизма и того, что эгоиста невозможно убедить стать альтруистом без материального подкрепления. Но почему социалистическая идеология, успешно применявшая коммунистическую пропаганду в сталинское время, не смогла сохранить свое влияние и уберечь государство от развала в конце 80-х? Почему эгоисты половину века верили идеям альтруистов, а к концу 80-х отказались их поддерживать?
Дело в том, что спасение каждого в эпоху великих испытаний (революции, войны, голод, разруха, тяготы восстановления) зависит от общественной консолидации. Личный опыт общественной консолидации заставлял в лихую первую половину ХХ века даже самых твердых эгоистов ценить и уважать силу государства, общественные идеи альтруизма и социализм. Такого опыта у поколений 20-40-х годов было более, чем достаточно. Новые же поколения эгоистов, рожденных в мирные 50 60 годы, такого опыта не имели. Опыт военных поколений, передаваемый новым поколениям СССР исключительно информационными средствами, а не на практике социальной борьбы, уже не оказывал на молодых эгоистов (всем обеспеченных и не заинтересованных в социальном единстве) серьезного влияния. Именно такие – «ожлобленные», самодовольные и беспринципные эгоисты, равнодушные к общественным интересам, наводнившие систему советской власти в последнее двадцатилетие – и привели к разрушению коммунистической идеологии и распаду СССР. Корыстные управленцы, которые до поры умело маскировались под альтруистов, демонстрируя показную убежденность и верность принципам коммунистического социализма, на гребне кризиса 80-х годов с удивительной легкостью переориентировались на развал СССР и капиталистическую «перестройку». В результате великое государство мгновенно потеряло и свою экономическую мощь, и мировое влияние, и культурное благополучие. А общество моментально скатилось к примитивным бандитско-рыночным отношениям, запустившим процессы нравственной деградации и варваризации населения.
Крайне выраженный эгоист – это естественный, природный, агрессивный и грубый – дикий тип человека. Гены эгоизма неизбежно корректируются в процессе воспитания и социализации, но, так или иначе, они берут верх и проявляются в склонности к эгоизму у подавляющего большинства людей. Гены альтруизма слабее и у большинства людей находятся в скрытом виде, лишь сохраняя потенциал будущего появления на свет относительно редкой альтруистической личности. Если не брать в расчет генетически чистых альтруистов, составляющих только 6%, у которых нет генов эгоизма, а также крайних, генетически чистых эгоистов, которых тоже только 6% и у которых нет генов альтруизма, – основная масса людей – это, обычно, успешно социализированные эгоисты, в меру лояльные к требованиям альтруистической морали, которые на первый взгляд ничем не отличаются от альтруистов. Именно они в первую очередь зависят от цивилизационно-культурного развития и состояния общества. Если для природного генетического альтруиста альтруизм является врожденным, постоянным и неотъемлемым – безусловным качеством его натуры, то для цивилизованного, воспитанного и окультуренного эгоиста альтруизм является только внушенным и рационально воспринятым (благодаря воспитанию) знанием, умением и привычкой выполнять социальные нормы, т.е. временным, поверхностным и условным качеством. Очевидно, численное превосходство и корыстное лукавство эгоистов, как и прекраснодушная слепота альтруистов, объясняют ту легкость и необычайную скорость, с которой может скатываться к состоянию дикости любое культурное общество с развитой системой морали в кризисные периоды своей истории.
Надо признать, что подлинная демократия до сих пор не имела устойчивого применения в истории человеческого общества, поскольку ни наследственные формы передачи власти, ни публичные выборы, ни стихийно возникающие диктатуры не обеспечивали прихода во власть действительно сострадательных и социально-ответственных людей – альтруистов. Скорее, наоборот, у власти оказывались наиболее выраженные эгоисты. И это кажется странным. Ведь никто и никогда не доверит дирижировать оркестром человеку, лишенному музыкального слуха. Но почему же, формируя органы власти, общество не руководствуется пониманием того, что в свободных демократических выборах руководства страной ничто не должно мешать избранию альтруистов? Альтруисты – прирожденные государственники. Им генетически не по нутру жизнь «для себя», и только они способны управлять действительно на благо общества. Однако, чтобы не повторять исторических ошибок руководителей СССР, как и многих революционных демократов, социалистов и коммунистов в истории, они должны ясно понимать, что общество гетерогенно, что большинство – это люди-эгоисты, которые не могут полностью переродиться и стать альтруистами, и что устройство общества не должно слишком резко противоречить природе эгоистов. Абсолютный приоритет социалистических принципов и ценностей жизни («все для человека и во имя человека») должен сочетаться с определенными, контролируемыми государством, экономическими возможностями: относительно свободной эгодеятельности, относительно свободной конкуренции и относительно свободной финансовой самостоятельности, обеспечивая достойный уровень существования каждому. Государственный контроль, ограничивая роль бюрократии, кроме обычных методов служебной деятельности, должен как можно шире использовать методы инициативного общественного и индивидуального контроля, а также профессиональной, персонально ответственной экспертизы. При этом система воспитания должна по-прежнему неустанно и еще более настойчиво корректировать поступки эгоистического большинства, прививая нормы альтруистической морали. Внутренняя политика государства, нацеленная на создание более эффективной не только экономической, но и культурно-нравственной среды, должна способствовать развитию и соответствующей идеологии. Только тогда стабильная и эффективная общественная система на прочном фундаменте социалистического гуманизма может стать реальностью.

Продолжение книги.

Судьба России в XXI веке
История создания сетевого журнала.


Блог придуман после выборов в декабре 2011 года, которые, по мнению проигравших партий, были сфальсифицированы.
Народ возмутился пренебрежением его мнением и вышел на митинги. Авторы публикаций в этом блоге интеллигент Леонид Романков, правозащитник Юрий Вдовин, профессор права Сергей Егоров, политик Павел Цыпленков, журналист Александр Сазанов, изобретатель сферной политики Лев Семашко, культуролог Сергей Басов в те тревожные дни призвали власти разобраться со всеми фактами фальсификаций.
Петербургские политики и в настоящее время озабоченно следят за судьбой России, публикуют в этом сетевом журнале свои заметки, предложения, статьи, ссылки на интересные сообщения в Интернете, газетные вырезки, наблюдения.
Какая власть сложится в России в 21 веке: анархия, олигархия, монархия, деспотия, демократия или, может быть, гуманизм?

На страницах этого блога вы найдете интересные статьи:



Новейшая история России в книге
«Колбасно-демократическая революция в России. 1989-1993»


на

2 комментария:

  1. Анонимный17 октября 2016 г. в 11:18

    Своевременная публикация!

    ОтветитьУдалить
  2. Unknown18 октября 2016 г. в 19:43

    Я не совсем согласен, но в основном автор права. Есть бесспорные, основополагающие принципы против которых не поспоришь.

    ОтветитьУдалить